Занятна сама картина — смешная, печальная, в которой главная героиня, вернувшаяся из продолжительной, длиной в несколько лет комы, оказывается в другой Германии. Той, где больше нет Берлинской стены, коммунистов, социального террора, соответствующих запретов и т. д. и т. п. Эту женщину, убежденную коммунистку, ее семья, дети пытаются всячески оградить от столкновения с новой действительностью.
Чулпан Хаматова играет жену сына героя, русскую. Играет забавно, вполне профессионально, но фильм выстроен таким образом, что ее героиня так или иначе фигура второго плана. Некая краска в течение фильма: русская женщина, живущая в Германии, милая, неглупая, чуткая. Кажется, даже более чуткая, чем родные дети главной героини. В сценарии роль была больше, но часть ее выпала во время монтажа. Тем не менее, в этой тоненькой, большеглазой русской было нечто неординарное, что, возможно, связано с энергетическим потенциалом актрисы, ее острой, напряженной эмоциональной жизнью. Она всегда вносит это в свои взаимоотношения с другими. Тем более в данной ситуации. Она все-таки остается еще отчасти чужой среди окружающих ее, даже связанных с ней семейными отношениями.
Съемки в Германии, позже в Австрии сделали Чулпан Хаматову известной за рубежом, что было само по себе немаловажно. А далее она неизменно радовала своим присутствием на экране, одалживая себя роли, нередко выводя свою героиню за пределы обыденной колеи. В «немецких» картинах иногда пробивались отзвуки любимых Хаматовой тем. Но настоящая ее актерская жизнь была в России, в Москве. Тогда — на сцене «Современника».
Спектакль «Три товарища» — поклон 50-м и 60-м годам, когда Эрих-Мария Ремарк был одним из самых любимых, самых читаемых у нас писателей.
Всякая талантливая проза чаще всего трудно поддается своему сценическому воплощению. История трех товарищей, бывших солдат Первой мировой войны, о том, как не дано умным, порядочным, честным парням врасти в новую для них жизнь, ощутить себя своими у себя дома, в послевоенной Германии. Нищета, безработица, подонки, вырвавшиеся из тьмы и стремящиеся на самый верх власти, те, кто уже скоро будет хозяином жизни и смерти десятков миллионов людей… Вот мир, в котором живут герои романа, Роберт и Пат, мир, в котором фашисты наступают со всех сторон. Он не для романтиков, идеалистов, не способных смириться с жестокостью, цинизмом, стремительно нарастающей агрессией. Да, все это не для «трех товарищей», тем более не для Пат. Она знает, что скоро уйдет из жизни, сжигаемая туберкулезом, тогда с этой болезнью не умели бороться. Но даже если бы и умели, Пат обречена на уход из жизни в еще большей степени, чем бывшие солдаты Отто, Готфрид и Роберт. Роберт, который неожиданно для себя влюбится в Пат. Влюбится с первой минуты, ощущая, что перед ним женщина удивительная, необычная, в ней переплелись чистота, наивность с упрямой силой, воля и печальное смирение перед грядущим.
В романе Пат говорит о себе, что она не женщина, а «фрагмент». Нечто эфемерное, не дающееся в руки, обреченное на короткий век.
Пат тоже долго до конца не дается в руки Роберту, ускользает от него, боясь сделать его жизнь еще труднее: слишком короток будет час их любви…
Дитя последней четверти XX века, Чулпан Хаматова достаточно твердо стоит на земле. Даже в обстоятельствах смертельно больной Патриции Хольман актриса не может уйти от присущей ей, Чулпан, воли к жизни и жажды счастья, пусть и ненадолго мелькнувшего перед ее смертью. Она многого ждет от этого внезапного, чистого счастья. Так много, что поначалу боится поверить, когда оно уже с ней.
Во время первых встреч она еще пытается уйти от Роберта, оберегая его от ударов: болезнь отзывается в ней повышенной чуткостью, в том числе и к чужой боли. Но, очень скоро осознав свою духовную, нравственную близость с Робертом, она перестает отталкивать его от себя, пока не сдается ради последней вспышки счастья. Что актриса играет с особой бережностью.
Хаматова постоянно ищет для своих героинь максимального напряжения душевных сил. Такое состояние она стремится продлить настолько долго, насколько ей это позволено драматургом и режиссером. Иногда и по собственной инициативе. Она дает выход своей неустанной энергии, предельно обостряя ситуацию. Порой превращает как бы и обыкновенный поступок — в необыкновенный. Будни не ее стихия.
Все это прекрасно вписывалось в образ Пат, прекрасного фрагмента, отколовшегося от чуждого ей мира. Патриция Хольман была сыграна Хаматовой, когда ей было двадцать четыре года. В таком возрасте для многих молодых актрис все еще как бы продолжается некий разбег, приближение к своей главной теме, к тому, чем будет позже наполнен их уже «взрослый» диалог со зрителем. У Чулпан работа в «Трех товарищах» стала переломным, на мой взгляд, моментом, переводя актрису в новое измерение. Стало ясно, что актриса уже готова к полноте самовысказывания. Но всегда ли давал ей такую возможность кинематограф?
Хаматова не относится к тем актрисам, которым свойственна жесткая избирательность в выборе ролей в кино. Конечно, она берется далеко не за все то, что в огромном количестве ей предлагают режиссеры и продюсеры. Она практически не снимается в телевизионном кино, по крайней мере, в телефильмах и сериалах-однодневках. В таких ситуациях она неумолимо требовательна. Исключение она делает для настоящей литературы и талантливых режиссеров. Так было, когда согласилась сниматься в «Детях Арбата», «Казусе Кукоцкого» и «Докторе Живаго». То есть в фильмах, далеко отстоящих от потока плохо скроенных, примитивных лент. От сиюминутной телевизионной кинопродукции.
Вместе с тем у Чулпан Хаматовой есть роли в кино, где практически только ее личное обаяние и заслуженная популярность обеспечили ей и картине внимание зрителей.
Говорится об этом не в укор актрисе. Каждый выбирает свою дорогу, в жизни каждого существует множество обстоятельств, влияющих на то или иное его решение. Кстати, бывает, что иногда и картина не лучшая, слабая неожиданно может вспыхнуть и заиграть в нескольких эпизодах благодаря участию талантливого актера.
Такой ролью, мне кажется, стала для Хаматовой Соня в картине режиссера Веры Сторожевой «Греческие каникулы». Фильм-реклама отдыха на дивном греческом острове Кефалония — и не более того… Но Чулпан вопреки всему несколькими штрихами набросала портрет не самой счастливой девчонки, бежавшей из постперестроечной России в надежде найти свою долю где-то в Европе и в результате вынужденной в этой благословенной Европе зарабатывать на жизнь, торгуя собой. Греческие идиллии оказались не для нее.
Не апеллируя ни к жалости, ни к снисхождению к себе, Хаматова угадала в Соне не растерянную в бедах, унижении, разочарованиях доброту и соучастие. Материал для этого был у актрисы мизерный. Но мятущаяся, вроде бы неразумная, импульсивная Соня вышла в картине на первый план, затмив своей естественностью, безыскусностью, доверительностью главную героиню с ее выдуманными страстями.
Соня была для Чулпан эскизом: несколько уверенных мазков, брошенных на холст, по дороге к чему-то сущему для нее.
Еще до роли Сони в «Греческих каникулах» Хаматова начала сниматься в «Детях Арбата». Режиссер Андрей Эшпай знал театральные работы Чулпан. Знал, как широк ее диапазон, что было очень существенно для роли Вари Ивановой, на которую он утвердил Хаматову. Он не ошибся, поверив, что она будет как нельзя более органична, играя девушку из 30-х годов прошлого века, одну из ключевых фигур в его повествовании. Режиссер услышал в других героинях Хаматовой голос человека, отказывающегося мириться с ложью и унижением. Увидел личность абсолютно свободную, живущую так, как подсказывают ее чувства.
Именно такая Варя Иванова нужна была режиссеру и соответственно фильму: юная, смелая, непредсказуемая, которая в страшные годы сталинского террора, на пике репрессий, арестов, расстрелов позволяет себе оставаться самой собой.
Дерзкая непокорность души и сердца — такова суть Вари, ни в чем и никогда не изменившей себе. И своей любви к Саше Панкратову, которую она пронесла с детских лет до их общей последней минуты.
Вместе со своим партнером Евгением Цыгановым Чулпан Хаматова связывала время, прошлое и настоящее. Современные молодые актеры, возвращая к реалиям семидесятилетней давности, напоминали, как страшно соглашаться с уродливой изнанкой внешне грубо раскрашенной и донельзя отлакированной тотальной лжи.
Саша и Варя не создают подпольных организаций. Не делают громких заявлений. Не произносят пафосные речи. Они не публичные люди, более того, страшные реалии заставляют их все больше и больше сужать круг общения. Что неосознанно заставляет их еще стремительнее двигаться навстречу друг другу. Саша старше Вари, к началу своей экранной истории он еще наивен, еще не представляет себе, что есть жизнь, в которую он вступает. Детская мудрость Вари позволяет ей понять происходящее быстрее Саши. Она вне всяких влияний, вне политических страстей. Она по-настоящему самодостаточна, что и усложняет ее существование, и в чем-то делает проще. Напомню: актриса говорила о черном и белом, двух красках, которыми Варя Иванова определяет происходящее с ней. Но так и поступают дети, которые остро чувствуют фальшь и называют вещи своими именами. Что и делает Варя — ребенок, который старше взрослых…
