Дикарь (Третье слово) - Касона Алехандро

МАРГА. Не знаю. Смерть можно ощутить – увидеть неподвижное тело, почувствовать холод. А вот жизнь…

ПАБЛО. То же самое. Мне трудно понять пишущую машинку, если ты не объяснишь. Она чересчур сложная. А Жизнь и Смерть – такие простые…

МАРГА. Ты и Жизнь сам открыл?

ПАБЛО. И ты бы открыла. Это тоже очень просто.

МАРГА. Ну, ты хоть слышал раньше это слово?

ПАБЛО. Да, слово я слышал. Только слова ведь ничего не значат, пока не узнаешь, что там внутри. Это было ночью, я шел с охоты и заблудился в горах. Ты была когда-нибудь там, наверху, когда собирается гроза?

МАРГА. Нет.

ПАБЛО. Ночь затаила дыхание, она чего-то ждала… И тишина окружила меня, такая тишина, что я задрожал от самой макушки до копыт моего коня. Я почувствовал, как я мал и как одинок. Я дал шпоры, но конь мой не двигался с места. И тут я почувствовал, что я не один. Кто-то шел ко мне в темноте, снизу, с земли, обнимал порывами ветра, смотрел на меня со звезд. Что-то больше, гораздо больше меня хотело в меня войти, чтобы я не был один. Я не выдержал и крикнул. Позвал единственного человека, который мог прогнать мой страх. Я крикнул: «Отец!» Гром ответил мне. Молния озарила ночь. Тогда я понял: вот это-то, что было со мной, - это Жизнь. (Замолчал, отвернулся.)

МАРГА задумчиво на него смотрит.

(Оборачивается.) Почему ты задумалась? Разве это не просто?

МАРГА. Да, Пабло. У меня никогда так не было.

ПАБЛО. Ну, хватит разговаривать! Надо работать.

МАРГА. Ты хочешь сегодня еще работать?

ПАБЛО. Я?.. Нет, что ты! Это ты будешь сейчас работать… (Берет ящичек и медальон.) А у меня – большая перемена.

МАРГА. Что ты будешь делать?

ПАБЛО. Очень важное. Я еще никогда этого не делал.

(Улыбается.) Я поиграю с мамой.

МАРГА. Мне уйти?

ПАБЛО. Нет. Ты работай. Только не оборачивайся.

Не подглядывай. Хорошо?

МАРГА. Хорошо.

Смеркается. МАРГА садится к столу, спиной к зрителям, берет красный карандаш, поправляет тетради.

ПАБЛО расположился на полу: он заводит шкатулку до упора и слушает музыку. Потом ставит шкатулку перед собой, прислоняет к ней медальон и смотрит на него, насвистывая ту же мелодию. Берет японский ящичек, подносит к уху, трясет, как ребенок, получивший новую игрушку, ищет потайную пружинку. Выскакивает ящичек поменьше, и еще меньше, и еще… ПАБЛО свистит от радости. Вот самый маленький ящичек – в нем пачка писем, перевязанная лентой…

Во время этой сцены ПАБЛО и МАРГА переговариваются, не глядя друг на друга.

Можно попросить тебя кое о чем?

ПАБЛО. Да, только не смотри.

МАРГА. Напиши мне все это – о косуле и о грозе.

ПАБЛО. Зачем? Я же рассказал тебе.

МАРГА. Мне хочется, чтобы это всегда было со мной.

ПАБЛО. Ну ладно… Еще что скажешь?

МАРГА. Еще сделаю небольшое замечание. Европа и Америка – ладно… А вот Смерть и Жизнь пиши с большой буквы, очень тебя прошу…

ПАБЛО не отвечает. Не отрывает глаз от писем.

Слышишь?

ПАБЛО развязывает ленту.

Ты слышишь меня?

ПАБЛО (как зачарованный, смотрит на первый конверт). Аделаида… Аделаида?.. (Разрывает конверт.) «Дорогая моя Аделаида…» (Читает. Пауза. Переворачивает письмо, ищет подпись. Тихо шепчет.) Нет… (Берет другое письмо.) Не может быть!.. Не может быть!.. (Вскакивает, судорожно мнет письмо.)

МАРГА (не оборачиваясь). Что с тобой?

ПАБЛО (рвет письмо). Нет!.. Нет!.. Нет!..

МАРГА (испуганно оборачивается). Пабло!

ПАБЛО. Не может быть!

МАРГА. Пабло, дорогой!.. (Бросается к нему.)

ПАБЛО (резко отталкивает ее). Не смей!

МАРГА. Что я тебе сделала?

ПАБЛО. Не трогай меня!

МАРГА. Нет, не может быть! У тебя жар! Ты болен! Ради Бога, не смотри на меня так! Это я, Марга! Что я тебе сделала?

ПАБЛО. Ты права… Прости. Ты не виновата.

МАРГА. Что случилось, Пабло?

ПАБЛО. Ничего. Уже прошло. Ты уйди… Теперь мне, правда, надо побыть одному.

МАРГА. Нет, я не могу так уйти. Сперва скажи мне…

ПАБЛО (почти не оборачиваясь). Если тебе так интересно, посмотри, вот ответ… (Устало идет к лестнице.)

МАРГА на коленях подбирает письма, складывает кусочки.

(Оборачивается.) А, да… Спасибо, что научила меня читать. Очень интересно. Спасибо.

МАРГА (кричит). Пабло! Пабло!

ПАБЛО взбегает по лестнице. МАРГА рыдает на полу.

Уже вечер, и на сцене почти темно. МАРГА плачет.

В дверях появляется ХУЛИО, смотрит на нее.

ХУЛИО. Сеньорита Лухан…

МАРГА не слышит.

Сеньорита Лухан!

МАРГА (поднимает голову). Кто там?

ХУЛИО. Свои. Надеюсь, я не стал для тебя чужим?

МАРГА (внезапно пугается). Господи… кто это? (Бежит к лампе, зажигает свет. Смотрит на него. Оцепенела.) Хулио?

ХУЛИО. Судя по тону, ты не слишком рада… (Подходит ближе.) Ты все еще сердишься?

МАРГА. Зачем вы сюда приехали?

ХУЛИО. А мы перешли на «вы»?

МАРГА. Отвечайте! Вы собираетесь преследовать меня всю жизнь?

ХУЛИО. Я никого не преследую. Я у себя дома.

МАРГА. Вы здесь у себя дома?

ХУЛИО. Ну, у своих родственников. Я – кузен Пабло, племянник его матери. Разве ты забыла мою фамилию?

МАРГА. Хулио Ролдан… Ролдан! (Отступает.) Значит… это правда?

ХУЛИО. Успокойся. Что прошло – то прошло. Я на тебя не сержусь. Наоборот, я хочу оказать тебе дружескую услугу. Я ничего ему не скажу.

МАРГА. А если я откажусь?

ХУЛИО. Не советую. Как враг, я опасен.

МАРГА. Мне все равно. Я знала, что это кончится.

ХУЛИО. Пойми меня правильно. Речь идет не о сантиментах. Это простая сделка. Хочешь меня выслушать?

МАРГА. Говори. (Садится.)

ХУЛИО. Иногда молчание – настоящее сокровище. Если бы я был богат – я бы охотно подарил его тебе.

МАРГА. Но ты человек деловой и хочешь его продать. Правильно?

ХУЛИО. Другого выхода у меня нет.

МАРГА. А какова цена?

ХУЛИО. Пабло слушается только тебя. Ты научила его подписываться. И конечно, тебе сотни раз приходилось следить за тем, как он подписывает бумаги. Теперь нужно добиться еще нескольких подписей. Дешево, правда?

МАРГА. Под бумагами, которые составишь ты?

ХУЛИО. Как всегда, умна.

МАРГА. Короче говоря, надо узаконить кражу, да?

ХУЛИО. Ну, если дело законное, название меня не интересует.

МАРГА (встает). И ты надеялся, что я соглашусь из трусости? Ты, профессиональный соблазнитель, так плохо знаешь женщин?

ХУЛИО (встает, говорит холодно). Без истерики.

МАРГА. Вон!

ХУЛИО. Нет, не выйдет. Если ты не захочешь меня послушать – что ж, послушают другие.

МАРГА. Ты способен сказать ему?

ХУЛИО. Да, это не так уж приятно. Но если ты меня вынуждаешь…

МАРГА. Нет, не сегодня! Это чересчур жестоко!

(Робко оглядывается на лестницу, быстро, умоляющим тоном.) Хулио, пожалуйста, ну дай мне время!..

ХУЛИО. Чего мы этим добьемся?

МАРГА. Уезжай. Обещай мне, что ты уедешь, не повидавшись с ним.

ХУЛИО. А потом?

МАРГА. Потом… я все сделаю. Только не сегодня! Не сегодня.

ХУЛИО. Надеюсь, ты не думаешь, что меня тоже можно водить за нос!

МАРГА. Разве ты когда-нибудь видел, чтобы я лгала из трусости?

ХУЛИО. До сих пор не приходилось.

МАРГА. Уезжай, не беспокойся ни о чем. К твоему приезду я буду готова. Клянусь тебе.

ХУЛИО. Хорошо. Только помни, что все путешествия рано или поздно кончаются. (Кланяется, уходит.)

МАРГА торопливо собирает разбросанные по полу вещи.