Валерий Янковский - Тигр, олень, женьшень

Шел февраль. Это малодобычливое время для зимнего сезона. Зверь становится сторожким, солнцепеки облезают, выслеживать трудно. Кабан, подобрав весь желудь, покидает удобные для охоты старые дубравы, уходит в хвойную тайгу на хвощи. Там его взять нелегко.

Проходила вторая неделя охоты, а успехи невелики: три-четыре кабана, несколько коз. Тори принимал участие в новой для него охоте и проявил себя молодцом.

Собак кормили дважды: утром и вечером. Хозяйка варила чумизную похлебку с костями и осердьем зверей, и, когда еда остывала, ее разливали каждой в отдельную чашку. Главным собаководом в нашей группе был Коля, который руководил их кормежкой. Он и позвал меня однажды утром на кухню, где кормили собак.

— Смотри, что придумал Торка: первый раз вижу, чтобы собака выкидывала такое. Ты понимаешь, он сознательно стал недоедать по утрам свою порцию, но чашку оставляет не просто, а заталкивает ее в угол — на вечер. Вот смотри!

В самом деле, едва съев половину завтрака, пес старательно запихивал носом тяжелое гончарное изделие в дальний темный угол кухни. Потом вопросительно оглянулся: вам, мол, ясно — я не просто наелся, а оставляю это себе на ужин?

Коля поспешил его успокоить:

— Хорошо, хорошо, Тори, понятно, никто не тронет твою чашку…

Вечером, едва вернувшись, он шел в свой угол, не торопясь доедал утреннюю порцию, а потом спокойно дожидался, пока остудят и раздадут ужин. Никогда, ни до, ни после, мне не приходилось встречать подобной сознательности у собаки. Казалось, ему недоставало только речи…

Вечером седьмого февраля братья Гусаковские рассказали, что, возвращаясь в сумерках по лесовозной тропе, встретили след крупного тигра, пересекшего их путь. Это была сенсация! К тому времени тигры в Корее стали редкостью, иногда заглядывали сюда из соседней Маньчжурии.

Отец опасался, не перепутали ли молодые охотники тигровый след с медвежьим. Это мог быть спугнутый кем-то из берлоги шатун.

Но вот, подпрыгивая на здоровой ноге, в фанзу ворвался разгоряченный ходьбой и сногсшибательной новостью Ю Мина. Он бросил на пол свою черную плюшевую шапку и прохрипел:

— Тигр напал! Задрал в Верхнем Унгидоне корову! Сожрать не успел, отогнали. Сегодня ночью мужики спать не ложатся, жгут костры. Всю скотину и собак попрятали по домам. Просили передать охотникам — пусть выручают: не убьют, так хоть прогонят черта!

Макар заметил наши приготовления, облегченно вздохнул:

— Ага, вы уже готовитесь, это дело. Что нужно, чем помочь?

Все необходимое для длительного преследования собрали с вечера. Отобрали самые надежные патроны: в двадцатые годы фабричных патронов у нас почти не было, пользовались самодельными, всячески комбинируя гильзы и пули, часто случались осечки. А с тигром подобный риск недопустим.

Вышли рано, задолго до восхода. Настроение приподнятое. Когда подошли к следу — рассвело, собаки уткнулись носами в большие лунки. Да, то был крупный тигр-самец. Сомнения отца рассеялись.

По мере изучения следов собаки медленно опускали хвосты, их энтузиазм падал на глазах. Самым невозмутимым выглядел Тори, возможно, потому, что это было его первое знакомство с такого вида кошкой, и он недооценивал всей серьезности встречи.

Высокие и крутые, покрытые смешанным лесом корейские горы громоздились над нами. По гребням выделялись голубовато-зеленые вершины старых сосен.

След сразу повел в гору. Отец впереди, мы — цепочкой за ним. Часа через полтора выбрались на длинный отрог станового хребта, поднимавшегося с востока на запад. И тут, на самом верху, спокойный и размеренный след хищника вдруг стал иным: тигр остановился, потом пошел осторожно мелкими шажками. Так он ступает, когда чует добычу. И точно! Он вышел на вчерашний, чуть припорошенный след очень крупного секача-кабана.

Владыка северных джунглей долго как бы в раздумье стоял перед внушительным следом свирепого зверя. Потом медленно направился за ним. Мы переглянулись: ситуация становилась интригующей. Не торопясь, тронулись по следам великанов. Вскоре кабан свернул на южную покать, стал спускаться. Тигр, не задумываясь, повернул за ним. Отец просиял, оглянулся и прошептал:

— Видно, здорово проголодался, коли рискует напасть на такой броненосец! (Обычно тигр избегает нападать на подобных колоссов, предпочитая брать молодежь и чушек.)

Глаза отца сужены, усы топорщатся, на щеках двухнедельная щетина; в этот момент его голова сама напоминала голову тигра.

Спускаясь по следам медленно и осторожно, вышли на выступ гранитной глыбы, нависшей над косогором. Кабан обошел ее вокруг, тигр влез наверх. Но что это? Судя по движениям, он уже подкрадывается: шаги совсем короткие, в аккуратных круглых отпечатках чувствуется напряжение и собранность. Вот он присел у края выступа, а дальше?

Дальше следов нет, как испарился!

Чувствуем — что-то произошло, молча озираемся и переглядываемся. Глянув под скалу, отец первым оценивает обстановку.

— Смотрите! — произносит чуть слышно и указывает вниз красной от мороза левой рукой. Перчатка сброшена, винтовка наготове в правой руке.

Мы смотрим вниз под скалу — здесь, под нами, произошла схватка двух гигантов…

Кабан пришел сюда давно. Под уступом, в листьях и опавшей хвое, устроил теплую лежку. Здесь и лежал до самого нападения. Следы поведали о разыгравшемся поединке: кусты поломаны, снег с опавшим листом взрыт, все забрызгано кровью. Дальше под крутой склон горы пропахана целая дорога. Между поломанными и поваленными кустами — клочья шерсти, щетины, красные пятна.

Ясно, что тигр ехал верхом на кабане, терзая его изо всех сил, а тот вез огромное тело на своем мощном горбе и не сдавался. Кабан скользил под уклон, крепко упираясь большущими раздвоенными копытами, вырывая и таща за собой кусты, камни, валежник…

Собаки взяты на поводки. Осторожно, шаг за шагом, сдерживая прерывистое от волнения дыхание и держа свое разнокалиберное оружие наготове, мы скользили по этой дороге борьбы, не сомневаясь, что тигр одолел вепря и теперь где-то здесь, внизу, совсем близко, рвет его на куски, утоляя злобу и голод. Сейчас он беспечнее, чем когда-либо. Обычную бдительность заслоняет неутоленная кровожадность или уже сытая сонливость. Сейчас увидим рыже-полосатую громадину, сейчас…

Но случилось невероятное. Старый могучий секач вырвался! Мало того, сам нанес ранение тигру, подцепив его страшным клыком. Видно, это и решило исход поединка. Тигр резко отскочил вправо, оставляя на снегу яркие капли крови, кабан, не останавливаясь, загремел дальше, продолжая рушить все препятствия на своем пути.