— Какая прелесть! — прошептал он, да так и застыл, опершись коленом на подушку сиденья.
А минуту спустя ленты серпантина устремились туда, где сидела девушка, — и вот уже с одного экипажа на другой перекинут висячий бумажный мост. А виновница происшедшего улыбается время от времени галантному юноше.
Однако непрекращающийся поток серпантина мог быть истолкован, как неуваженье к пассажирам, возницам и к самому экипажу. Наконец двое, сидящих на заднем сиденье, обернулись и с улыбкой стали разглядывать расточителя карнавальных ценностей.
— Кто они? — спросил Небель шепотом.
— Доктор Аррисабалага… Ты его, конечно, не знаешь. А сеньора — мать твоей девушки… Она — невестка доктора.
Когда довольные произведенным осмотром, Аррисабалага и сеньора искренне улыбнулись щедрому юноше, Небель счел своим долгом поздороваться с ними; на его приветствие все трое ответили в снисходительном, но веселом тоне.
Так началась идиллия, которая продолжалась три месяца. Небель вложил в нее весь пыл, свойственный юности. На протяжении всего праздничного шествия, а в Конкордии оно затягивается допоздна, он швырял и швырял серпантин, не замечая, что у него отстегнулся манжет.
На следующий день повторилась та же сцена. И так как на этот раз шествие экипажей открылось с битвы цветов, Небель в четверть часа опустошил четыре огромных корзины. Аррисабалага и сеньора смеялись, то и дело оборачиваясь к юноше, а девушка почти не сводила с него глаз. Небель с отчаянием взглянул на свои пустые корзины. Но на сиденье, возле него, еще оставался тощий букетик бессмертников и жасмина. С букетом в руке он перемахнул через колесо своего сарри{12}, чуть не вывихнув ногу, и бросился к пролетке Аррисабалаги. Запыхавшись, обливаясь потом, но с восторженным блеском в глазах он протянул букетик девушке. Растерявшись, та стала искать другой букет, чтобы подарить его Небелю, но не нашла ничего подходящего.
Ее спутники смеялись.
— Глупышка! — сказала мать. — Отдай ему букетик, что приколот у тебя на груди.
Лошади перешли на рысь. Огорченный, Небель уже соскочил с подножки, и тут увидел, что, высунувшись из пролетки, девушка протягивает ему цветы. Он снова бросился к ней и схватил букетик.
За три дня до описываемых событий Небель приехал из Буэнос-Айреса, где сдал экзамены на степень бакалавра. Он провел в столице семь лет и теперь почти ничего не знал о жизни обитателей Конкордии. В родном городке ему оставалось провести еще пятнадцать дней и за это время как следует отдохнуть — если не телом, то душой. И вдруг случилось так, что уже на второй день он потерял покой. Зато какая очаровательная девушка повстречалась ему!
— Какая очаровательная! — повторял он, думая об этом воплощении женской прелести, об этом лучике света, что сверкнул ему тогда с пролетки. Да, он был ослеплен и, уж конечно, влюблен.
А если бы и она любила Небеля! Полюбит ли она его? Чтобы обнадежить самого себя, Небель думал не столько о букетике, который девушка сняла со своей груди, сколько о той взволнованной поспешности, с какой она искала для него цветы. Как заблестели ее глаза, когда она увидела, что Небель бежит к ней, и какое тревожное ожидание сквозило в них! Протягивая ему букетик, она не сумела скрыть волнения, стеснившего ее грудь… Все эти картины одна за другой отчетливо вставали в памяти Небеля.
И вот все кончено! Завтра она уезжает в Монтевидео. Какое дело Небелю до всего остального, до Конкордии, до его прежних друзей и даже до отца? Нет, он поедет за ней и покинет ее не раньше, чем в Буэнос-Айресе.
И они действительно уехали вместе.
Есть ли предел страсти, на которую способен восемнадцатилетний романтик, сознающий, что и он любим? Если есть, то Небель достиг его во время этой поездки.
Мать девушки снисходительно относилась к их почти детской любви и часто посмеивалась, глядя, как дочь и ее поклонник, почти не разговаривая друг с другом, беспрерывно улыбаются и обмениваются долгими взглядами.
Прощанье было коротким и поспешным, так как Небель не пожелал потерять остатки благоразумия, следуя за ней и дальше.
Они вернутся в Конкордию зимой, может быть на один сезон. Приедет ли он? «О, как же я могу не приехать!» Пока Небель медленно удалялся от пристани, ежеминутно оборачиваясь, — она, перегнувшись через борт, провожала его грустным взглядом; а моряки тем временем с улыбкой наблюдали за этой идиллией и за маленькой нежной невестой в еще коротком платьице.
Тринадцатого июня Небель вернулся в Конкордию и, хотя с первой минуты знал, что Лидия уже там, спокойно прожил целую неделю, не испытывая ни малейшего нетерпения с ней встретиться. Четыре месяца разлуки — вполне достаточный срок, чтобы погасить внезапно вспыхнувшую страсть; и последний ее отблеск лишь слегка волновал самолюбие юноши.
Но ему было любопытно увидеть ее. И вот один незначительный эпизод, пробудив в нем тщеславие, снова вверг его в пучину, казалось, ушедшего чувства.
В первое же воскресенье Небель, как и все благовоспитанные юноши, ожидал на углу улицы конца мессы. И вдруг он заметил Лидию и ее мать. Они шли в окружении молодых людей, гордо выпрямившись и глядя прямо перед собой.
Когда Небель снова увидел Лидию, он почувствовал, что глаза его широко раскрылись, чтобы снова охватить ее горячо любимую фигурку, не упустив ни одной черточки, ни одного движения. В щемящей тоске ждал он, когда ее глаза, внезапно вспыхнув радостным изумлением, остановятся на нем.
Но она прошла мимо Небеля, устремив холодный взгляд вперед.
— Кажется, она уже забыла тебя, — сказал ему один из его друзей. Он стоял рядом и наблюдал всю сцену.
— Возможно! — улыбнулся Небель. — А жаль, ведь девушка мне по-настоящему нравилась.
Но, оставшись один, он тяжело переживал свое несчастье. «И это случилось теперь, когда он снова увидел ее! Как он, оказывается, любил ее все это время! Любил Лидию, думая, что забыл ее… И вот все кончено! Пум, пум, пум! — повторял он в каком-то забытьи. — Пум! Всему конец!..»
Внезапно его осенило: «А если они просто не видели меня? Конечно! Ну конечно же!» И снова лицо его озарилось надеждой, и он принял за действительность пустую мечту.
В три часа дня он постучал в дверь доктора Аррисабалаги. Его замысел был очень прост — обратиться к адвокату по какому-нибудь нехитрому вопросу: может быть, зайдя в дом, он увидит ее.
И он пошел. Услышав звонок, кто-то стремительно перебежал патио{13}. Это была Лидия. Со всего разбега она схватилась за стеклянную дверь. Но тут увидела Небеля. Лидия была одета по-домашнему. Вскрикнув, она инстинктивно заслонилась руками и убежала еще быстрее.
