Святослав Сахарнов - Бухта командора

Чувство радостного удивления захлестнуло меня. Я оттопырил вверх большой палец и показал Николаю — его маска была рядом: «Хорошо, очень хорошо! Мы найдем здесь этот чертов пенал. Подумать только: очутиться в затонувшем корабле!»

После полудня мы вернулись на скалу, разожгли костер и, согреваясь его горячим дыханием, слушали, как пузырится и щелкает в котелке вода и шевелится бережно залитая водой картошка.

Вечером на остров пал туман. Белая непроницаемая стена отгородила скалы от моря, палатку от камней, нас друг от друга. Серые капли сыпью оседали на лицо, все сделалось липким и скользким, стало трудно дышать.

Тяжелое белое безмолвие колыхалось вокруг палатки. Только крики чаек, обычно заглушаемые ветром, разносились необычно громко.

Наступила холодная сырая ночь. Я забился в глубь спального мешка и, закрыв глаза, еще раз увидел зеленое пятно иллюминатора и голубых рыб, доверчиво трогающих губами мои пальцы.

На четвертый день Николай нашел гребной вал. Короткий и толстый массивный цилиндр лежал, вырванный из тела судна и отброшенный прочь силой удара. Винта около него не было.

Полуголые, сняв рубашки, мы с Аркадием сидели на железной платформе и следили, как пузырчатые дорожки опоясывают «Минин», — Николай и Боб плыли, расширяя круг поиска.

Ничего больше не обнаружив на дне, приступили к поискам во внутренних помещениях.

В носовой части «Минина» был трюм, а около форштевня система узких, похожих на колодцы отсеков. Обшивка здесь была почти вся содрана, и мы легко попадали внутрь. Навстречу из темных углов выплывали потревоженные жители: мраморные камбалы испуганно таращили глаза, колючие крабы, заметив приближение человека, откидывались назад и, подняв вверх массивные клешни, начинали грозить пришельцу.

Нашей добычей стал ящик с битым стеклом. На изогнутых осколках виднелись следы краски — в ящике боцман держал свой малярный скарб.

Закончив осмотр носовой части, вернулись на платформу. Через пролом в борту, который мы с Николаем нашли во время моего первого погружения, стали проникать внутрь судна. Доступными оказались три помещения.

Первое, с единственным, так восхитившим меня иллюминатором, оказалось пассажирской каютой. Пиллерсы — столбы, между которыми размещались койки, — остались нетронутыми, но сами койки провалились, их деревянные части сгнили. В каюте мы не нашли ничего.

Второе помещение было коридором.

Я попал туда с Николаем. Пятно дрожащего неверного света бродило по стенам. Фонарь выхватывал из темноты прихотливые ряды заклепок и коричневые облачка жидкости, которой стреляли в нас перепуганные, сидящие по углам крошечные осьминожки.

Столб света уперся в висевший на стене длинный предмет. Мы не сразу узнали его — пожарный ствол чистой меди избежал тлена. Николай протянул руку — сгнившие крючья рассыпались, ствол медленно, невесомо опустился на пол.

Я унес его на поверхность. Коллекция поднятых со дна вещей росла.

В коридоре мы нашли дверь. Она вела в маленькую, без иллюминаторов, каюту. В таких размещаются третьи и четвертые помощники капитанов.

Каюту обследовал Боб.

По его словам, он проплыл внутрь судна, осторожно проник в коридор и остановился перед дверью.

Она не была закрыта, но щель между дверью и стеной оказалась узкой. Плыть через нее, имея за плечами акваланг, он не решился.

Тогда он принес сверху ломик.

Пузыри воздуха бродили под потолком, ласты пловца поднимали облака желтой мути. Наконец свет фонаря стал неразличим.

Войти удалось только на второй день.

Через распахнутую дверь Боб влез в крохотное помещение. Он выкинул вперед руку с фонарем и стал торопливо светить по углам, стараясь все разглядеть, пока не поднялся потревоженный его вторжением ил.

Он успел различить остатки кровати, металлический стол, на стенке — крепления от книжной полки, в углу — открытый сейф.

Резкое движение, которое он сделал, подняло с пола новую струю ила. Боб отпрянул назад, забурлил ластами — все исчезло в желтом тумане. Держась руками за стенки, водолаз выбрался из парохода.

— Сейф? — переспросил Аркадий, когда Боб поведал нам историю посещения каюты. — Здорово! В нем тоже может лежать что-то важное. Надо осмотреть.

— Небольшой. — Боб показал руками размеры. — Стоит на полу. А вдруг и верно найдем в нем что-то?

Опускались Николай и Боб. Мы с Аркадием сидели на мокром холодном железе и смотрели вниз в воду.

Пузыри били родничком. Сперва они всплывали у наших ног. Потом исчезли — водолазы проникли внутрь судна, — спустя минут десять появились снова. В зеленой воде извивались две тени. Они увеличивались. Белые купола воздуха, обгоняя их, приближались к поверхности. Наконец из воды показалась физиономия Боба. Он держал над головой кулак. Раскрыл ладонь — на ладони лежала покрытая зеленью медная зажигалка…

— Я подумал: это часы или кошелек, — рассказывал он потом. — Оказывается — пустяк! Ерунда.

Он сплюнул.

— А по-моему, — сказал Аркадий, — зажигалка — это целая драма, это детектив.

Я понял ход его мыслей и представил себе такую картину.

На аварийном судне уже нет света. В темную каюту входит человек. Можно только догадываться: был ли это владелец каюты или кто-то посторонний? На палубе с боем, с криками идет посадка, а он (его лицо едва угадывается в темноте) шарит в сейфе, держа горящую зажигалку. Что он искал в сейфе? Деньги, ценные бумаги, драгоценности?.. И что изъял?

Этим кончились наши поиски: коридор и каюты не имели сообщения с остальными помещениями. Для того чтобы проникнуть внутрь, нужно было взорвать борт.

— Тола у нас взрыва на два, может, на три, — сказал Николай. — Рвать, так уж наверняка. Где? Есть такое место?

Такого места мы не знали. Решили еще раз осмотреть дно.

Теперь мы плавали от «Минина» по радиусам. Направления отмечали, устанавливая каждый день на платформе два шеста. Линия, проходящая через них, была ведущей. Водолаз, всплывая, смотрел — не сошел ли он с нее?

Эти дни ничем не порадовали. Только однажды тревога заставила забиться наши сердца. Плавая в паре с Бобом, я заметил странный предмет. Одна половина его была погребена под галькой, вторая выступала наружу. Ощупав его, мы с Бобом с радостным удивлением обнаружили, что это цилиндр, но когда очистили, на выпуклой крышке отчетливо проступили головки заклепок: всего лишь какая-то часть паровой машины…