— Господин бургомистр! Замечательно, что я застал Вас на месте! — Затараторил торговец, приближаясь.
— Что привело Вас в столь поздний час?
— Идея, замечательная идея, которая поможет сделать нашу ярмарку незабываемой в этом году. Он подошёл к градоначальнику и, размахивая руками, быстро-быстро стал потихоньку выкладывать тому своё предложение. Бургомистр, поглаживая свои пышные бакенбарды, согласно кивал в ответ…
Что? Ты спрашиваешь, а где же собака? Потерпи, наша история ещё далека от завершения…
Конная ярмарка! Это праздничные торги, на которые стекается огромное количество людей. Целую неделю в павильонах, установленных на улицах и площадях города, можно приобрести не только товары для лошадей и всадников, но и инвентарь для конюшен, экипажи и кареты, одежду и обувь для верховой езды. Лавки ломятся от сувениров и разнообразных яств. Попутно с торговлей здесь развлекаются и состязаются. По традиции, коней, участвующих в этих играх, можно купить. На улицах царит праздничная суета, актеры поют и танцуют, бродячий цирк устраивает представления. Завершается же это событие грандиозным шествием, которое открывают всадники на гарцующих лошадях, затем по улицам мимо помоста с градоначальником проходят тележки, на которых торговцы выставляют свои товары. Булочники выпекают, огромные торты, портные наряжают хорошеньких горожанок в необыкновенные костюмы, мебельщики декорируют целые комнаты…
Вот и в это воскресенье бургомистр уговаривал жену отправиться на парад. Недавно у них родился сын, и мать не хотела покидать малютку, но, поддавшись уговорам мужа, решилась оставить малыша на попечение няни. Она и подумать не могла, что приглашенная из Англии гувернантка с прекрасными рекомендациями бросит ребенка.
Тем не менее, няня тоже хотела посмотреть на закрытие Ярмарки, она еще никогда не была на таком большом празднике. Поэтому, убаюкав младенца, она опустила его в колыбельку и поспешила к выходу. «Всего на полчасика, никто и не заметит», — подумала она. Хлопнула дверь, затрепетал огонёк свечи, порыв воздуха взметнул лёгкую оконную занавеску…
Шествие приближалось к центральной площади города, там должны были состояться главные мероприятия закрытия Ярмарки. Внимание горожан было привлечено к возвышению, украшенному маленькими флажками и цветами, находящемуся рядом с помостом бургомистра. На нём замер огромный лев. Когда глава города, объявил о закрытии Конной ярмарки, лев внезапно ожил, поднялся на задние лапы и из его горла прокатился над притихшей толпой грозный рык «царя зверей». В то же мгновение небо озарилось цветами фейерверка. Толпа радостно загалдела, взоры устремились в разукрашенное небо. Залп следовал за залпом.
Внезапно «лев» спрыгнул с возвышения и опустился на помост, где стояла городская знать. Он громко гавкнул и схватил бургомистра за край камзола. Женщины истошно завопили, господин Эссиг схватил и потянул собаку за кисточку импровизированного львиного хвоста, пёс, разрывая ткань костюма, рванулся вперёд, спрыгнул с помоста и помчался в сторону дома градоначальника. Все невольно обернулись ему вслед, и увидели, что дом объят пламенем. Бургомистр побледнел и прижал к себе жену.
— Мой сын! Мой ребёнок!!! — страшно закричала бедная женщина, пытаясь вырваться из рук мужа. Дом пылал, огонь уже выбивался из окон первого этажа. Однако огромная серебристо-серая собака бесстрашно бросилась в бушующее пламя. Все замерли… мгновение, другое… из пылающего костра выскочил пёс. Его серебряная шкура пожелтела опалённая огнём, морда была измазана сажей, но в пасти, высоко задрав голову, он держал люльку с младенцем. Бургомистр и его жена кинулись к ребёнку, тот был невредим. Когда пламя было потушено, градоначальник опустился на колени и прижал к себе перепачканную копотью морду пса:
— У тебя бесстрашное сердце, ты отважен, как настоящий лев. Отныне ты будешь зваться Леонбергер. Имя твое прославит наш город в целом мире!
— Леонбергер! Леонбергер! — скандировали жители.
Так желтовато-коричневый с чёрной мордой пёс стал живым талисманом города Леонберг. А Генрих Эссиг вошёл в историю, как человек подаривший миру очаровательную породу Леонбергер. Однако рецепт волшебного эликсира он уничтожил, слишком уж много зла хранила в себе древняя рукопись.
Вот такая сказка, а может и не сказка… Ты сам можешь отправиться в Леонберг и увидеть на площади города памятник собаке, который поставили благодарные жители города своему герою.
Сказка 24. Бультерьер
БУЛЬТЕРЬЕР ИЛИ ПОЧЕМУ ОН СОБАКА
Ты спрашиваешь, о ком будет новая сказка? А я и сама еще не знаю, вот начну рассказывать, и посмотрим, что получится…
Жил-был один щенок, в его роду были и сообразительные проворные терьеры, и изящные далматины, и сильные бесстрашные бульдоги и даже стремительные пойнтеры. Кажется, живи и радуйся, но наш щенок никак не мог понять — почему он родился собакой, почему никто не спросил о его желании, почему ему не дали выбор? Он так много думал об этом, что перестал есть, спать и даже расти — всё сидел обиженный в углу, сидел и размышлял — почему?
«Вот был бы я птичкой, — представлял малыш, — песни пел, в небе летал, мошек ловил — хорошо…». И вдруг щенок превратился… в курицу (это ведь сказка, а в сказках все желания сразу исполняются, захотел стать птичкой — пожалуйста!). День живет курочка, второй… Лапками землю ворошит, камушки глотает, зёрнышки клюёт. Приуныл наш щенок, что за жизнь — ни забот, ни хлопот, только про каждое новое яйцо квохчи до хрипоты, а еще бахвальство да претензии самовлюблённого задиристого петуха выслушивай. «Нет, не хочу быть птичкой, а хочу быть… барашком», — подумал щенок. Сказано — сделано.
И вот побежал по полю новый барашек, голова лобастая рогами тяжёлыми увенчана, от других ничем не отличается — ни статью, ни характером. Один ни на секунду не остается, старается поближе к отаре, стаду овечьему, держаться. Ох, и трудно щенку барашком быть, он-то любил всё обдумывать, стремился всё понять, а здесь идей и желаний никаких, остаётся только травку щипать, чтобы живот набить и жвачку бесконечно жевать-пережёвывать. Самостоятельные решения в голову рогатую не приходят, приходится во всём козлу доверять, куда поведёт, туда и иди: то ли на новое пастбище, то ли на бойню — всё одно.
Однажды налетел на выпас ветер лютый, принёс с собой тёмное облако, накрыла всё вокруг снеговая завеса. Овцы в кучу сбились, стоят упрямо, дрожат, в один большой сугроб превратились, а с места не трогаются, замерли в тягостном ожидании. Вот слева одна ослабла и упала, за ней справа — другая. «Так и совсем пропасть недолго, — загрустил щенок, — не хочу бараном быть, а хочу быть… лошадью». Сказано — сделано.
