Парниша разобрал ружьё, положил в рюкзак.
— Тим, а вдруг соболь?
— Ну, от соболя я убежать сумею. Скажи, Гоша, прямо и честно: а вдруг медведь! Прячь свой дробомёт — ружьё будет мешаться.
— Ты, Тимоха, последнее время такой ехидный стал! С нами собаки и медведя они отгонят.
— А ты что, сомневаешься, что мои собаки не смогут отогнать соболя?!
Гоша махнул рукой: мол, что с ним разговаривать? Но ружьё всё-таки спрятал в рюкзак. Труба тянет килограмм на десять — неудобная габаритная поклажа. Идти по лесу без троп, по ручьям с десятикилограммовой полутораметровой трубой на плече — удовольствия мало.
Ну, что, — вздрогнули и пошли! Труба на плече смотрится грозно — что мощный гранатомет! Если по пути попадется косолапый (что, конечно, маловероятно — с гранатомётчиками собаки, а мишка — зверь умный, если и попадется, — то это будет дурной медведь), парниша ему трубой промеж ушей звезданёт так, что «босоногий» сразу поумнеет, если выживет. Некоторые товарищи называют медведя «босоногим», — это, как правило, верховые охотники. Не те, которые в горах охотятся, а те, которые верхушек нахватались! — Стараются показать свою охотничью эрудицию заковыристыми выражениями…
Два бывших туриста поднялись по Десне, свернули на Второй ручей. В верховьях ручья шли внимательно: парниша высматривал знакомые ориентиры, выискивал следы болотных сапог, — надо не пролететь, попасть в нужный распадок. Как-то неудобно лазить по склонам сквозь заросли бамбука с трубой на плече! — Так что надо точно выйти на нужный перевал.
На одной развилке пришлось остановиться для выяснения правильного пути. Следов никаких: здесь путь-дорожка идёт по воде, по ручью. Бросил трубу, на пару сотен метров сходил по левому, большему ручью, — ничего похожего и знакомого. Пошли по правому. Через полста метров увидел упавшею огромную пихту, которая перекрыла распадок. Узнал природный шлагбаум! — В сентябре здесь проходил, такой ориентир не забудешь.
Гоша вчера вывалился по правому ручью, — вчера не попали на нужный перевал. Двадцать минут ходу от шлагбаума, и ручеек закончился. Небольшой, легкий подъём — и они на нужном перевале. Со стороны Сохи склон круче, надо минут десять карабкаться.
Упали в Соху. Сорок минут хода по ручью, — пришли на поляну, где будет стоять избушка. На поляне тлеет костёр, никого нет. В ельнике стоит готовый полог на пять человек. Свалена большая пихта, с неё рубили лапник на подстилку. Странно это, однако! Куда все подевались, почему не видно подготовительных работ? Подживили костёр, повесили воду под чай. Плотно загрузили желудки холодным мясом, сверху залили горячим чаем. Подустали слегка товарищи: больше шести часов на них трубы катались!
Часа через полтора появилась вся «бригада ух». Наконец, узнали, в чём дело, почему работа стоит. Работа, оказывается, не стоит, работа идёт. Ваську поляна не понравилась: слишком место приметное, близко от основного ручья. Что сделаешь? Хозяин — барин, где захочет, там и поставит избу.
Тимоха приладил к рюкзаку печку, ребята взяли трубы. Все необходимое для избы — уже на новом месте. Идти пришлось недолго, минут двадцать, километра полтора. Кругом ельник и точно — глухой распадок. Небольшой ручеёк, залезли на левый берег. Подъём короткий, метра четыре, но круто. Здесь будет неудобно ходить за водой. Пришли.
Ну, и место! Лес дремучий, бор густой. Страшно! Того и гляди — леший вылезет, повыгонит всех к чёртовой бабушке.
— Ну, ты, Васёк, и нашел место! — с укором, с недовольством выдавил Тимоха.
— Изба не для отдыха, а для охоты! Чем лучше спрячешь — тем дольше простоит незасвеченной, — сказал охотовед. И на Тимоху в упор смотрит.
— А что ты лично мне говоришь? Мне не нравится, а всем остальным нравится, да? Классное место, зыканское!
— Да и поляна отлично спрятана, здесь никто не ходит, — Николай высказал своё мнение.
— Повторяю для непонятливых ещё раз, больше повторять не буду! — Избу ставим, чтобы охотиться, а не отдыхать!.. Солнышко им понадобилось! — Вон, на Десне солнышка полно.
— В избе, что ли, охотиться будем?
— Слушай, Тимоха, пошел бы ты, и не просто пошел! Кто против этого места? — спросил Васёк и снова на парнишу-баламута уставился.
— Пошли к костру, вот-вот темнеть начнёт, — Витёк прервал голосование. Он парень неразговорчивый, молчун.
Здесь больше всех мелет языком самый младший, самый необразованный, самый невоспитанный, одним словом, — Тимоха! За, против, — да какая разница? Как в стране на выборах: голосуй, за кого хочешь, — всё равно будет избран тот, кого захочет ЦК КПСС. Здесь, в лесу, правительство и ЦК — в лице Васька.
Пришли на бивуак. На поляне гораздо светлей. Забрался представитель охотничьего ЦК в дебри Амазонки! Он упёртый, спорить с ним бесполезно. Что интересно, все четверо против выбранного места для избы! Но Васёк прав на все сто процентов.
— В этом парниша в скорости убедится, когда народ из леса, из зимовьев потащит буквально всё, даже ложки из нержавейки. Да что ложки? — Три мешка картошки уйдут с зимовья! Подальше положишь — поближе возьмешь. Истина стара, как сам мир…
Долго сидели у костра, чаи гоняли, лясы точили. Небо звездное, — значит, будет небольшой минус. Полог стоит в ельнике, — слабосильному дедушке Морозу до охотников не добраться. Так что костёр у полога решили не разводить. Улеглись все рядком. Тимоха с краю, с его левого боку Гоша пристроился. Васёк с другого краю полога, — у охотоведа и его ученика пуховые спальники.
Ночь прошла относительно нормально, никто не подмерз. Относительно — потому, что было немножко шумно: в пологе всю ночь тарахтели два трактора. Трактор, что поменьше, рычал за пару тяжелых бульдозеров с неисправленными глушителями. — Николай силён на храп! Васёк, Гоша и Тимоха спят как мыши, тихонько.
Поутру парниша первым делом проверил съестные припасы. Он знает, плавал с этим экипажем! Морда лошадиная, с самого утра вьёт петли возле продуктов, может, и с ночи петельки нарезает. Суки на охоту ушли. Дик не сука и не дурак! — Он знает, что сейчас будут завтракать, кости полетят в разные стороны, — только успевай собирать. На общем собрании постановили: собакам не варить! Пять дней как-нибудь перебьются, не помрут. — Пусть мышкуют.
Быстренько позавтракали, пошли на работу.
Николай с Витьком занялись валкой леса. Николай на пиле, Витя на вилке. Строевой лес начинается в десяти метрах от намеченной стройплощадки. Скоро здесь леса не будет. Плохо, что лес придется брать на южном склоне! Хоть всю сопку до верха выпели, — солнышка не прибавится.
