— Никак не разберу: что это день-деньской звенит? Не то кузнечики в траве, не то сама сухая трава… И звенит, и звенит… Просто голова заболела… Послушайте, нельзя ли узнать — что это такое звенит?
— Оборотись на себя.
— Зачем на себя оборотиться?
— Да это у тебя, у Мака, в сухой голове звон стоит!
ТЕЛЁНОК И МЕДВЕДЬ
— Уй!! Не тронь меня, Медведь! Не ломай меня, Медведь!!
— Фу-у, напугал-то как!.. Ну тебя… Разве можно этак орать дурным голосом… У меня сердце слабое, жилочки трепетные, от испуга со мной медвежья болезнь приключается!
НЕ ЗЕВАЙ
Поспел несеяный лесной урожай, звери да птицы запасы на зиму готовят.
Водяная Крыса на лугу зелёном луковки выкапывает, в нору таскает.
Полёвка носит в кладовочку разные корешки, на ровные кусочки разгрызенные.
Поползень кленовые и липовые семена по щёлочкам прячет.
Сойка дикое яблочко нашла — и то подобрала.
Стараются, работают.
Голод — не тётка, холод — не дядька, кому хочется зимой бедовать!
Старая Белка наставляет Бельчонка:
— И ты за дело берись. Урожай в лесу велик, но и охотнички на него сыщутся. Прозеваешь — с носом останешься.
— Ладно, баушка! — Бельчонок говорит. — Уж я постараюсь.
Спустился книзу по веточкам, раздумывает — куда бы пойти?
Глянь — скачет меж корней Лесная Мышь, в зубах тащит ядрёненький спелый орех.
— Хороши ли орешки-то? — спрашивает Бельчонок.
— Уж куда лучше! — отвечает Мышь. — И вкусны, и сытны, и на любой зубок присадисты. Грызи — не хочу!
— А где берёшь их?
— Да рядом, в орешничке.
Поскакал Бельчонок в орешник. И впрямь;—на тонких веточках, под круглыми листиками висят орехи в мохнатых воротничках. Да всё парочками, троечками!
— Эх, — вздыхает Бельчонок, — жалко, рот у меня мал, зубов не густо… Ухватить бы все орехи разом! А то по штучке носи, по орешку складывай.
Только бы ему за дело приняться — за орешником шум, за кустами чуханье. Возится кто-то!
Взлетел Бельчонок повыше. Глянь — неподалёку стоит Кабан, рыло задрал, на молоденький дубочек плечом навалился, жёлуди отряхивает.
— Эй, — кричит Бельчонок, — хороши ли жёлуди-то?
— И-их, до чего хороши! — отвечает Кабан. — Сладки, сочны, так на зубах и хрю-хрюпают!
По сучкам, по макушечкам поскакал бельчонок к дубу. И впрямь не обманул Кабан: висят на жёстких веточках, под резными листьями блестящие жёлуди в круглых шапочках. Да тоже всё парочками, троечками!
— Ах, — вздыхает Бельчонок, — жалко, дупло у меня далече, кладовочка не рядышком… Ссыпать бы все жёлуди разом! А то взад-вперёд бегай, с дерева на дерево скачи…
Только бы ему за дело приняться — за деревьями треск, за ельничком чавканье. Шастает кто-то!
Сунулся Бельчонок на крайнюю ветку. Глянь — бродит в ёлках Медведь, у боровиков шляпки скусывает.
— А ну! — Бельчонок кричит. — Грибки-то хороши?
— Сласть! — Медведь отвечает. — Молоденькие, крепенькие, жуёшь — так поскрипывают!
Доскакал Бельчонок до ельника. И впрямь — под тёмным лапником, на моховой подстилочке стоят пузатые боровички. Да семейками, кружочками!
— Ох, — вздыхает Бельчонок, — жалко, что грибы сырыми растут. Росли бы сразу сушёными! А то на солнышке развешивай, от дождичка береги… Может, они всё-таки сами высохнут?
Отправился Бельчонок восвояси, встречает старую Белку.
— Ну, много ли запасов наготовил?
— Совсем ничего, — Бельчонок говорит.
— Что ж так?
— Да всё как-то неспособно… Орехи надо по штучке носить, жёлуди больно далече растут. А грибы — так и вовсе несушёные ещё!
— Ах ты, такой-сякой! — рассердилась Белка. — Ступай работать! Зимой и одному орешку будешь рад, за жёлудем через весь лес поскачешь, а грибки во сне сниться будут! Брысь!..
Делать нечего — поплёлся Бельчонок за добычей.
До орешника добрался — а где же орехи? Остались на тонких веточках одни мохнатые воротнички, да внизу, на земле, дырявые скорлупки валяются.
Всё обчистили.
Заторопился Бельчонок к дубу — а где жёлуди? Остались на жёстких ветках одни шапочки круглые, да у корней земля изрытая — ископыченная.
Всё обтрусили.
Кинулся Бельчонок в ёлки — где же грибы-то? На моховой подстилочке одни ножки остались, да и то пожёванные…
Всё съели.
Не зевают лесные добытчики!
Сидит Бельчонок на ветке, глазами хлопает. Вот тебе и запасся на зиму…
— С носом не с носом, а остался я, горемыка, с одними шишками!
ВЕТЕР НАД ПОЛЕМ
Пролетает Ветер над полем, где рожь посеяна:
— Кто в хлебах живёт, кто в низеньких прячется?
— Это я, Жаворонок, с птенчиками. Больше нету никого.
Дни проходят, растёт рожь, кустится.
Опять пролетает Ветер:
— Кто в хлебах живёт, кто в густых прячется?
— Это я, Перепёлочка с детками.
— Это я, Жаворонок, с птенчиками. Больше нету никого.
Дни проходят, растёт рожь, колосится. Опять пролетает Ветер:
— Кто в хлебах живёт, кто в высоких прячется?
— Это мы, Жаворонки.
— Это мы, Куропатки.
— Это мы, Перепела.
— Это мы, Лисы, с лисенятами.
— Это мы, Волки, с волчатами. Больше не помещается никто! Дни проходят, жатва начинается. Убрана рожь. Опять пролетает Ветер:
— Кто в чистом поле живёт, кто в стерне прячется?
А ответа нет.
Жаворонки улетели, Куропатки по кустам разбежались, Перепела по лугам разошлись, Лисы и Волки в лесах скрываются.
И в поле — хоть шаром покати.
СОЙКА И КАНЮК
— Сойка-растрёпа, причешись!
— Попробовал бы… Меня и цапли за хохол драли, и сороки драли, и галки драли — все, кому не лень.
— Да за что же?!
— Да совсем ни за что… Не лезь, говорят, в чужое гнездо, когда хозяина дома нет!
ЗАЯЦ И ЁЖИК
— Ай, шум какой! Ай, треск какой! Не иначе — волки бегут или медведи бредут…
— Не бойсь… Это я, Ёжик.
— Чего же ты, бессовестный, такой шум поднял?!
— Да разве я виноват? Это листья опавшие под лапами шуршат, никак тихо не пройдешь. Я шаг шагну — и сам от страха трясусь!
ШМЕЛЬ И СИНИЧКА
— Ой, ой, мёртвый Шмель на цветке сидит. Вот бы съесть, вот бы склевать!
— Жж-ж-ж-жирно будет… Я ещё жж-ж-ж-живой… Я только ночами от холода замираю, а днём, при солнышке, я жж-ж-ж-живё-хонек!
КТО СТРЕЛЯЛ?
— Стой! Кто стрелял?! Кто в меня попал?!
— Я.
— Кто ты?
— Акация.
— Зачем?
— Нечаянно.
— Ишь ты, как метко… Будто из ружья. Из чего стреляешь-то?
