«Позовите ее от ворот, — предупредила миссис Перси, когда мы пришли забрать Аннабель. — Уильям, он смирный, но всегда лучше поостеречься».
Уильям — еще одна личность. В начале этой весны он пасся со своими супругами на лугу у дороги, а фермер Перси для порядка запирал его на ночь в стойле (не то чтобы Уильям был опасен, но какой-нибудь дурень вдруг да выпустил бы его), а потому среди обычных местных зрелищ было и такое: каждый вечер в пять часов фермер Перси зовет его, помахивая турнепсом, а Уильям, который любил турнепс, как Сили — индюшатину, рысит через луг, полный предвкушения, выходит из калитки, пересекает дорогу и скрывается в коровнике на скотном дворе фермы.
Однако как-то в субботу фермер Перси отправился на футбольный матч и к пяти часам еще не вернулся… Уильям ждал, ждал, ждал… Через двадцать минут окрестности огласил рев быка, требующего свою порцию турнепса. У себя в Долине мы услышали этот рев и не могли понять, что за ним кроется. Потом Уильям, которому стало невмоготу ждать, проломил живую изгородь. Но, к счастью, оказался не на дороге, а в соседнем саду. Когда вскоре после этого фермер Перси вернулся, Уильям все еще фыркал в том саду и требовал свой турнепс, а владельцы бунгало бдительно за ним следили — нет, не опасаясь его ярости, но чтобы он не убежал.
Потому-то нас нисколько не удивило, когда мы подошли к воротам и увидели, что он кротко пасется на лугу, где царила Аннабель. Она не доставала ему и до плеча, но все равно она властвовала над ним, коровой и двумя телятами, точно Клеопатра над Египтом. И он проводил ее до самых ворот.
Что мы найдем, когда вернемся в этом году, было известно лишь одному Богу. На ферме появился новый колли, так что ей будет с кем играть, а миссис Перси всегда ее баловала. Не знали мы, и что Сили натворит в Холстоке, а о поездке туда думали без малейшей радости. Будет орать всю дорогу, сказал Чарльз, содрогаясь при одной мысли. Зато там ему понравится, можно не сомневаться… Помнишь, как Соломон и Шеба в первый раз туда приехали, сказал он, и они до того влюбились в ящик с землей, что пожелали спать в нем.
Да, я помнила. Я столько помнила! Нет, мы поступили правильно, что взяли Сили. Он был нужен Шебе. В доме снова все хорошо. И, дописывая эту книгу, я увидела то, что уже никогда не думала увидеть — Сили и Шеба сидели бок о бок на кухне, нежно скрестив хвосты. А если иногда я гляжу туда, где цветут нарциссы и говорю:
— Ах, Соломон… Соломон… Соломон… — Никто никогда меня не слышит. Я шепчу еле-еле.
