— Милтин?
Малиновка кивнула, и уголки его клюва изогнулись в улыбке. Он выглядел настолько убежденно, что все поняли, что именно его надо выбрать.
Скользун взглянул на малиновку и ухмыльнулся. — Милтин, у меня такое чувство, что тебе придется отправиться в настоящее путешествие.
Снаружи свистел ветер.
Тиран получает удовольствие от того,
как мучает других.
ИЗ КНИГИ БЕЗУМИЯ.
Глава 3. Крик, Крик, Крик
Турнатт сидел бок о бок со своим капитаном Слизеклювом, пил каштановое пиво и вино и разговаривал в недавно построенной комнате Мрачной Крепости. Великолепные клинки и древнее оружие блестели на стенах, мягкие подушки украшали стулья из красного кедра, а шелковые занавески занавешивали окна.
Лорд ястребов пристально посмотрел на капитана через край серебряного кубка.
— Лучше всего закончить постройку крепости за девять недель. — он пригрозил, — Или я сдеру с тебя перья и сделаю из них тряпку для пыли!
Слизеклюв съежился.
— Я... я боюсь, что закончить почти невозможно, милорд.
— Что? Пламя гнева, вырвавшееся из глаз Турнатта, казалось достаточно горячим, чтобы сжечь Слизеклюва дотла. — Ты помнишь, когда мы впервые пришли сюда, мы с тобой сели и поговорили? И ты тут же, хлопая клювом, как старым башмаком, сказал, что все будет закончено ранней весной. Ну что ж! Близится лето, а ты все еще ворчишь, что мне нужно больше времени. Что в мире полоумных капитанов является твоей причиной?
— Ну... у нас сейчас не хватает крыльев, милорд. Большинство рабов з-заболели. — голос Слизеклюва дрожал от страха, когда он заговорил. Вследствие того, что Турнатт знал, что это было правдой, его гнев немного утих. Он все еще слегка рычал, когда говорил.
— Блохоскрип скоро вернет еще рабов. Неподалеку находятся кардиналы и сойки. Из них получатся хорошие работники. Убей больных птиц, как только у нас появятся новые, — скомандовал он, поставив свой кубок. Серебро, из которого он был сделан, отразило свет восходящего солнца и стало кроваво-красным. — И скажи скауту, Призраку, чтобы он пришел.
— Да, милорд, да, милорд. Слизеклюв вышел пружинистыми, неловкими прыжками. Крылья капитана были неуклюже наклонены, когда он шел, и едкий запах спирта окружал его, как плотный туман.
Как только его шаги затихли, в здание скользнул Призрак. Он был поразительным вороном с янтарными глазами вместо черных. Турнатт рассказал ему о голубых сойках и кардиналах.
— Несколько кардиналов и соек, Ваше Высочество? Призрак уважительно склонил голову и закрыл свой янтарный глаз. Он, казалось, растаял во тьме, когда причудливо закрутил край своей черной мантии тонким костлявым когтем.
— Конечно, сэр, они к северу от нас, до них крылом подать. Мы своровали немного пищи из их жалких лагерей. Теперь каждый из них думает, что воры это другие. Скаут вновь открыл свой глаз и взглянул на ястреба. Турнатт одобрительно прорычал. Призрак засиял от счастья, когда ему предложили кружку пива, и он принял ее с большим чутьем, чем Слизеклюв. Тихо попивая, он ответил словами, которые могут быть приятными для Турнатта.
— Я буду проверять их сегодня еще раз и принесу немного белого винограда, чтобы приготовить прекрасное вино для вас, Ваше Высочество. Вы слишком достойны для такого напитка, как пиво, Ваше Высочество.
— Да, да, — настаивал Турнатт. Действие спиртного начинало клонить лорда ястреба в сон.
— Создай еще больше беспорядков и неразберихи для кардиналов и голубых соек. Чем больше, тем лучше! Тогда они будут слабее, когда мы нападем! Глаза ястреба слегка закрылись.
— Теперь иди, Призрак.
Ворон-скаут опустил хвост в знак прощания и ушел, его янтарные глаза светились от нетерпения. Перед уходом он произнес лестную речь:
— Вы могущественный захватчик, Ваше Высочество. Прощайте.
Как только скаут растворился в тени холла, Турнатт представил себе множество кардиналов и голубых соек в его власти. Да, он бы сам выпорол некоторых из них.
Может, он вырвет перья у голубой сойки чтобы сделать из них опахало или будет пытать огнем кардинала, смотря, как горят его перья… Все птицы будут под его контролем! Будут его рабами! Крик, крик, крик. И птицы будут молить о пощаде.
Турнатт громко захохотал.
«Крик, крик, крик…»
Он размышлял, разговаривая с самим собой. «Да, они этого заслуживают». С книжной полки, находящейся рядом он достал фолиант под названием Книга безумия и начал с любовью гладить обложку.
За дверью подслушивал Тилосс, он был поваром Турнатта и носил фартук. Он прижал чашку чая и ухо к двери.
«О, да», — сказал Тилосс с мягким смешком. «Это то, что скажет Турнатт, когда узнает, что рабы сбежали. Крик, крик, крик».
Что приносит битва?
Страх, ненависть, страдания и смерть.
ИЗ СТАРОГО ПИСАНИЯ.
Глава 4. Битва При Холмах Эпплби
Не говоря ни слова, Небесный Лев выбежал из кабинета Гленага, чтобы организовать своих солдат. Крики кардиналов были уже совсем близко.
«Семь для охраны продовольственного склада, десять для защиты яиц и слабых птиц! Остальные, быстро, постройтесь в три ряда и выходите на улицу спиной к деревьям! Быстро!» — выкрикнул он. Бесшумные холлы внезапно ожили с переговорами и шумом. Голубые сойки взлетели со своих ветвей и быстрым строем полетели к назначенным им постам.
Небесный Лев выхватил свой меч и вырвался из тени листьев на дневной свет.
«Атакуем! Голубокрылые навечно!»
Их приветствовали сверкание мечей кардиналов и громкие крики.
«Сила солнца! Восход, в атаку!»
Тихое утро мгновенно наполнилось лязгом металла. Кардиналы осторожно кружили, выискивая слабые позиции соек. Голубые сойки тоже были осторожны, и всякий раз, когда они чувствовали, что кардиналы целятся в определенное место, они посылали туда больше птиц, чтобы сразиться.
Поначалу казалось, что голубые сойки хорошо защищены. Но затем худощавому кардиналу удалось проскользнуть в продовольственный склад и вернуться обратно, незамеченным другими. В лапе у него был мешок. Украденная еда! Небесный Лев заметил его. С ревом он бросился на кардинала, и кардинал в ответ взмахнул мечом. Они парировали удары друг друга, их фигуры почти терялись в вихре серебра их клинков. Наконец, Небесный Лев перерезал веревку вокруг горловины мешка, и мешок упал в траву внизу. Освободившись от своей тяжелой ноши так внезапно, кардинал потерял равновесие. На мгновение его защита ослабла, и его шея была обнажена. Небесный Лев инстинктивно достал свой меч. И все же что-то в нем шевельнулось… Шумы вокруг него растворились в тишине. «Жить в мире важнее, Небесный Лев». — голос Гленага преследовал его, и он почти видел, как старейшина неодобрительно качает головой. Лидер голубых соек чувствовал себя хилым и неуверенным. Он не мог — просто не мог обрушить свой меч на молодого кардинала. Кардинал закрыл глаза и напряг шею, ожидая удара голубой сойки… Звуки битвы вернулись. Небесный Лев быстро изменил угол своего удара так, что плоская часть меча ударилась о плечо кардинала.
Кардинал открыл глаза и на секунду встретился взглядом с Небесным Львом. В его глазах было удивление и, возможно, даже благодарность. Затем он исчез, скрывшись за другими сражающимися птицами. Голубые сойки упрямо держались. Бойцы с обеих сторон стали уставать. Сойки отличались легким и подвижным телосложением, в то время как многие кардиналы были тяжелыми, упитанными и мускулистыми. Медленно, очень медленно голубые сойки оттеснили кардиналов обратно к Линии. Там красные птицы решили стоять на своем и больше не отступать. Исход битвы должен был решиться на самом высоком холме Эпплби. Одну минуту казалось, что сойки выигрывают, но потом кардиналы получили преимущество. Красные смешались с синими, сражаясь, избивая и крича друг на друга.
