Кровавого следа не было. В течение часа или чуть больше я шел зигзагами через кустарник. Видеть впереди можно было только на несколько дюймов. Потом я подошел к сухому руслу ручья шириной в десять футов. Перед тем как спускаться к руслу, я посмотрел вперед, увидел левую заднюю ногу и хвост тигра. Тигр стоял совершенно неподвижно, голова и туловище его были скрыты деревом, только одну из ног и можно было видеть. Я поднял ружье к плечу, но потом опустил. Переломить ногу тигру было легко: зверь находился в нескольких ярдах. Предположение, что это именно и есть раненый тигр, было вполне законным, но в этой местности было два тигра, а сломать ногу здоровому тигру — только увеличило бы и без того значительные трудности. Затем нога отодвинулась, и я услыхал, как тигр уходит. Придя на место, где он стоял, я нашел несколько кровавых капель. Сожалеть о том, что я не переломил тигру ногу, было слишком поздно.
В четверти мили от этого места был небольшой родник. Возможно, что тигр, несколько оправившись от раны, пошел к нему. В надежде перехватить его там или дождаться его прихода я пошел по звериной тропе, которая, как я знал, вела к роднику, и прошел по ней некоторое расстояние; внезапно слева от меня закричал и убежал в джунгли самбар. Стало ясно, что я вплотную приблизился к тигру, и только я сделал несколько шагов, как услышал громкий треск сухой ветви, будто на нее наступил тяжелый зверь. Звук послышался в пятидесяти ярдах, из того места, где прокричал самбар. Олень, несомненно, извещал население джунглей о присутствии тигра, и именно тигр наступил на сухую ветвь. Опустившись на четвереньки, я пополз в направлении, откуда донесся звук.
Кусты высотой в шесть — восемь футов имели густую листву на верхних ветвях и немного листьев у стволов; я мог видеть сквозь них футов на десять — пятнадцать перед собой. Я продвинулся на тридцать ярдов, твердо надеясь, что, если тигр нападет, он бросится на меня спереди (в других направлениях мне невозможно было сделать выстрела). Тут я увидел перед собой что-то красное, на чем отражались проникающие через листву на вершине кустарников солнечные лучи. Это могло быть опавшими листьями, могло быть и тигром. Я мог рассмотреть этот предмет, отодвинувшись на два метра вправо. Для этого, опустив голову так низко, что мой подбородок касался земли, я прополз это расстояние на животе и, приподняв голову, увидел тигра прямо перед собой. Он лежал, смотря на меня, солнце освещало его левое плечо. Получив две пули, он опрокинулся на бок, не издав ни звука.
Я стоял над ним, и мои глаза пробегали по его великолепной фигуре. Не было необходимости рассматривать его лапы, чтобы убедиться в том, что передо мной лежит «Повальгарский холостяк». Направление полета пули, пущенной мною четыре дня назад, было изменено складкой кожи тигра. На задней части головы была глубокая ямка, которая удивительным образом была совершенно чистой и зажившей.
Звук моего выстрела должен был быть услышан. Я поспешил домой, чтобы не давать повода для беспокойства. Пока собирались люди, я за чашкой чаю рассказывал последние эпизоды этой охоты.
В сопровождении моей сестры, Робина и двадцати носильщиков я вернулся туда, где лежал тигр. Перед тем как его привязали к шесту, мы с сестрой измерили спину зверя от носа до конца хвоста и от конца хвоста до носа. Дома мы опять перемерили тигра, чтобы убедиться, что не ошиблись в первый раз. Эти измерения не имеют значения, так как у нас не было нелицеприятных свидетелей, способных подтвердить их. Но они все же представляют интерес, ибо позволяют судить о точности, с которой опытный охотник определяет длину тигра по отпечаткам лап. Если вы помните, Уиндхем сказал, что тигр имел десять футов длины «между колышками» — это, грубо говоря, соответствует длине в десять футов шесть дюймов «по кривой». Один шикари сказал, что тигр имел десять футов пять дюймов по кривой, а другой — десять футов и шесть дюймов или немного более. Зверь был застрелен через семь лет после этих высказываний. При измерении его моя сестра и я установили, что тигр имеет десять футов семь дюймов длины «по кривой».
Я несколько подробнее остановился на этой истории, так как был убежден, что тем, кто охотился за этим тигром между 1920 и 1930 гг., небезынтересно узнать о судьбе «Повальгарского холостяка».
Моханский людоед
В восемнадцати милях от нашего летнего жилища в Гималаях тянется с востока на запад длинный горный хребет с высотами около девяти тысяч футов. Верхние части склонов восточного конца хребта покрыты роскошной злаковой растительностью. Ниже этих лугов хребет круто спускается вниз отдельными скалами к текущей в долине реке Коси.
Однажды группа женщин и девочек из деревни на северной стороне хребта косила траву, вдруг среди них появился тигр. Возникла паника, во время которой какая-то пожилая женщина споткнулась, покатилась по крутому склону и исчезла за скалой. Крики, очевидно, испугали тигра, он исчез так же таинственно, как появился. Когда разбежавшиеся женщины собрались и оправились от испуга, они спустились по травянистому склону и, заглянув через скалу, увидели, что спутница их лежит на узком карнизе немного ниже места, где они находились.
Женщина сказала, что она получила сильные повреждения. Оказалось, что она сломала ногу и несколько ребер и не в силах двигаться.
Стали обсуждать, как ей помочь, и в конце концов решили, что это мужское дело. Никто не хотел оставаться на месте; женщине объявили, что все пойдут в деревню за помощью. Женщина умоляла не оставлять ее одну, и по ее просьбе с ней согласилась побыть одна шестнадцатилетняя девушка. Женщины отправились в деревню, а девушка стала спускаться вправо, где расщелина позволяла ей взобраться на карниз.
Карниз тянулся примерно до половины скалы и в нескольких ярдах от места, где лежала женщина, заканчивался небольшой впадиной. Боясь упасть с карниза и разбиться на скалах, расположенных внизу на сотни футов, женщина попросила девушку отнести ее во впадину. Девушка успешно выполнила это трудное и опасное дело. В выемке
