Слон, стоявший и смотревший на них, был огромных размеров — такого большого Дик никогда еще не встречал. Он стоял неподвижно, как изваяние, и только его огромная голова немного покачивалась да дрожали красные ноздри на конце длинного хобота. Его большие висящие уши были все изодраны и зазубрены по краям, и их вид напомнил Дику большие листья, наполовину изъеденные гусеницами.
— Счастье наше, что мы не успели выйти на берег! — засмеявшись, сказал Дик. — Брось весло, мы ведь теперь на середине реки и в безопасности. Черт возьми! Какой чудесный слон!
Потэль тоже не спускал глаз со слона, и голос его заметно дрожал, когда он заговорил:
— Много-много лет тому назад он носил на своей спине магараджу, — сказал он. — Он познал хитрость людей и хитрость жизни джунглей, куда он вернулся, и поэтому в нем сидит сам черт. Он и плавать умеет — ну вот посмотрите, он собирается плыть за нами, я этого ждал! — Голос потэля оборвался от ужаса.
Огромный слон с внезапным громким ревом вошел в воду, поднимая вокруг себя облака грязных брызг у берега и вспенивая дальше чистую воду реки. Войдя по плечи в воду, он остановился было, но потом, снова громко взревев, тотчас же быстро поплыл по направлению к лодке.
Дик быстро выхватил свой револьвер. Его рука не дрогнула, когда он целился в маленький свирепый красный глаз слона, но лодка как раз в момент выстрела накренилась, и пуля провела только серую черту по широкому лбу животного.
— Спасайтесь, саиб! — кричал потэль. — Плывите! Он сейчас опрокинет лодку!
Дик снова стал целиться, когда потэль прыгнул в воду. Никогда в жизни Дик не видел такого ловкого прыжка! В это же время слон вытянул свой огромный, подвижный, как змея, хобот и схватил им борт лодки; Дик инстинктивно схватился за противоположный. Слон со злорадством, казалось, пищал и булькал. Дик сильно побледнел; но еще раз прицелился в маленький свиной глазок, мигавший на расстоянии одного фута от его руки. Но вода в этот миг быстрым потоком захлестнула накренявшуюся лодку, и, чтобы не упасть вперед, Дик должен был схватиться обеими руками за поднявшийся борт. Выстрел раздался, но пуля пробила дырку в дне лодки, не задев слона. Дик увидел, как изо всех сил плывет к острову на середине реки потэль; тогда и сам он, наконец набрав возможно больше воздуха в легкие, прыгнул в воду и поплыл к берегу.
Рваные Уши оглушительно затрубил и, поворачиваясь, вспенил воды Брамапутры.
Вынырнув из-под воды и через плечо оглянувшись назад, Дик увидел, что морщинистый серый хобот, тянувшийся за ним, был только на расстоянии нескольких метров от него. Он снова глубоко вздохнул и нырнул в коричневую воду, намеренно бросаясь под прямым углом под водой то в одну, то в другую сторону. Пробивая себе путь в мутной воде, он напрягал все силы своего молодого, тренированного тела…
Дик поднялся на поверхность воды только тогда, когда стал задыхаться от недостатка воздуха. Он был уже возле берега, а слон барахтался сзади, в реке, и с явным и комичным удивлением, которое при других обстоятельствах могло бы даже вызвать смех, ворочал свою огромную, нелепую голову во все стороны, тщетно отыскивая скрывшегося человека. Но в тот момент, когда Дик уже схватился за ветку дерева, чтобы прыгнуть на берег, слон увидел его и с диким ревом бросился за ним, рассекая воду могучей грудью.
Дик уже был на берегу, когда над ним взвился хобот слона. Было одно мгновение, когда Диком овладело полное отчаяние. Разъяренное животное старалось подняться на крутой берег, обдавая водяные лилии и другие прибрежные цветы потоками жидкой грязи. Вокруг простиралась темная непроходимая чаща джунглей. Револьвер Дика — единственное, хотя при встрече со слоном вряд ли надежное оружие, — покоился уже на дне реки. Мокрое, облипающее тело платье делало всякую попытку бегства немыслимой. Спасение можно было найти, только вскарабкавшись на одно из высоких деревьев.
Дик бросился к одному из больших тиковых деревьев и обхватил его гладкий ствол руками, но тотчас же понял всю бессмысленность своей затеи: самая низкая ветка дерева была на высоте по крайней мере четырех метров над ним. А огромный слон взбирался уже на берег, мокрый и грязный. Дик, крепко обхватив руками и ногами ствол дерева, закрыл глаза и не мог с горечью не подумать о том, что через несколько минут он должен погибнуть такой плачевной смертью — быть уничтоженным, как букашка, слоном-бродягой.
Рваные Уши обвил хобот вокруг его туловища и легко оторвал Дика от дерева, хотя он изо всех сил цеплялся за ствол; вся кожа на руках была ободрана, боль была сильная, но остаток хладнокровия и рассудительности не покидал человека Дик вспомнил, что Рваные Уши когда-то повиновался воле человека, и он решил попробовать последнее средство спасения:
— Брось, Хати! Брось! Стань на колени!
Ему самому стало смешно, когда он услышал свой хриплый голос. Слон держат его высоко в воздухе, злобно клохча и булькая.
Хобот, державший его в воздухе, стал медленно раскачиваться и приближаться к стволу одного из деревьев. Дик совершенно ясно понял намерение слона — он хотел разбить его о ствол, как пустую яичную скорлупу.
Б-6-а-а-х! Б-б-а-а-х!
Два оглушительных выстрела последовали один за другим. Судорога пробежала по телу слона-бродяги. Дик почувствовал едкий запах пороха в тот момент, когда крепко державший его хобот вдруг ослабел и выпустил свою жертву. Дик тяжело упал на землю. А слон закачался, как пьяный, и свалился на землю, но вновь поднялся на ноги и, дико трубя, помчался в чащу джунглей.
Но этого Дик уже не видел. Падая с высоты, он ударился головой о ствол тикового дерева и лежал теперь недвижимо, без сознания, в густой мягкой траве. А над ним, склонившись, стоял человек с дымящейся еще винтовкой в руках. Он вышел из сумерек лесов и, посмеиваясь, стоял и смотрел на лежащего молодого человека.
Уже стемнело, когда Дик Лотиан пришел в себя. Голова его сильно болела. Он лежал на каменном полу помещения, половина которого, как ему показалось, была в тени, другая же половина была залита ярким светом луны. Запахом тления и ветхости веяло отовсюду. Оглянувшись, он увидел полуразрушенную стену. Через большое окно в помещение вливался голубой свет луны. Виднелись остатки арки, полуразрушенный колодец. По-видимому, он находился в развалинах какого-то древнего лесного храма.
В дверях стоял большой широкоплечий человек, засунув руки в карманы. Посмеиваясь, он спросил Дика, когда тот открыл глаза:
— Как чувствует себя господин лесничий?
— Благодарю, лучше, — ответил Дик, — я знаю, вы спасли мне жизнь. Могу я узнать ваше имя?
