Позднее кистеперые рыбы из группы целакантов переселились опять в море. Но там им не повезло: они все неожиданно вымерли (все, кроме знаменитой латимерии, открытие которой недавно наделало столько шуму).
Тех же кистеперых, которые сохранили верность пресным водам, ожидало великое будущее: судьбой суждено им было породить всех четвероногих и пернатых обитателей суши.
У древних рыб с легкими были удивительные лапоподобные плавники с членистым скелетом, похожим на кисть, очень подвижные и мускулистые. На этих плавниках они ползали по дну. Наверное, вылезали и на берег, чтобы здесь спокойно подышать и отдохнуть. Постепенно плавники-ходули превратились в настоящие лапы. Рыбы вышли из воды и стали жить на суше.
Но что же, какая причина побудила рыб, которые, надо полагать, чувствовали себя в воде совсем неплохо, покинуть родную стихию?
Недостаток кислорода? Нет, кислорода хватало. Когда в затхлой воде его становилось мало, они могли подняться на поверхность и подышать чистым воздухом. Может быть, их выгнал на сушу голод? Тоже нет, потому что суша в то время была более пустынна и бедна пищей, чем моря и озера.
Может быть, опасность?
Нет, и не опасность, так как кистеперые рыбы были самыми крупными и сильными хищниками в первобытных озерах той эпохи.
Стремление остаться в воде – вот что побудило рыб покинуть воду! Это звучит парадоксально, но именно к такому заключению пришли ученые, внимательно изучив все возможные причины. Дело в том, что в ту далекую эпоху неглубокие сухопутные водоемы часто пересыхали. Озера превращались в болота, болота – в лужи. Наконец, под палящими лучами солнца высыхали и лужи. Кистеперые рыбы, которые на своих удивительных плавниках умели неплохо ползать по дну, чтобы не погибнуть, должны были искать новых убежищ, новых луж, наполненных водой.
В поисках воды рыбам приходилось переползать по берегу значительные расстояния. И выживали те из них, которые хорошо ползали, которые были лучше приспособлены к сухопутному образу жизни. Так постепенно, благодаря суровому отбору, рыбы, искавшие воду, обрели новую родину. Они стали обитателями двух стихий – и воды, и суши. Произошли земноводные животные, или амфибии, а от них – пресмыкающиеся, затем млекопитающие и птицы. И наконец, по планете зашагал человек!
Самые древние из «живых блиндажей»
«Мы шли по их спинам» – их было тысячи и тысячи. Они ползали всюду: на холмах и в долинах, в густой траве и среди голых камней. Медлительные, безобидные, огромные.
Лего искал на Родригесе дронтов, а нашел черепах. В 1691 году он описал, что увидел: «тысячи и тысячи» черепах, не маленьких – огромных!
И до него, и после него другие мореплаватели, исследователи и пираты рассказывали то же: на далеких островах в тропическом море (на Галапагосах? Сейшелах? на Родригесе? Хуан-Фернандесе? или где-то еще) встречали они «толпы» бронированных голиафов: «по двадцать пудов – не самые большие из них!»
Но натуралисты в Европе не очень-то верили этим рассказам. «Шкиперские побасенки»,- твердили они. В двух больших научных монографиях о черепахах весьма серьезных зоологов Вальбаума-»Хелонография» (то есть «Черепахография») и Шнейдера – «Общая естественная история черепах» о гигантских черепахах ни слова не сказано, хотя книги эти были изданы через сто лет после путешествия Лего на Родригес, в конце XVIII века, когда последние пираты доедали последних черепах на последних не захваченных британцами островах.
Но если зоологи не знали (или не хотели знать) о громадных черепахах, то каждый шкипер корабля, уходящего в далекое плавание, никогда не забывал о них. И часто маршруты судов планировались так, что капитаны предпочитали сделать большой крюк, но зайти по пути на те острова, где, по слухам, водились черепахи. Мореплавателям тех лет они порой были нужнее, чем даже пресная вода.
Это и понятно. Не забывайте, ведь в то время Аппер еще не изобрел консервы и холодильников не было. Трюмы судов, отправлявшихся за моря-океаны, набивали сухарями, сушеными бобами, горохом и бочками с солониной. Но в сухарях и бобах быстро заводились насекомые. Вездесущие и неистребимые крысы тащили все, что могли утащить. А мясо (обычно лошадиное, но иногда и говядина), хотя и плавало в пересыщенном солью растворе, от тропической жары тоже часто портилось. Да и надолго ли его вообще могло хватить? Корабли были перегружены людьми: везли солдат, чтобы обороняться от врагов и пиратов, везли переселенцев и ссыльных. И команды брали больше, чем требовалось. Ведь многие умирали от цинги и других болезней, а в бурю и шторм, чтобы справиться со сложной оснасткой, требовалось много рук.
Плаванье длилось годами. Парусные скорлупки, на которых люди ощупью исследовали земной шар, были во власти ветра и течений. Они часто влекли их туда, куда моряки плыть не хотели, или не влекли никуда. В штиль дрейфовали неделями. В бурю уносились за сотни миль от курса.
Вот почему вкусные, жирные, огромные черепахи, которые бегали чуть быстрее улитки, были для моряков всех стран желаннее пресной воды. Черепахами набивали трюмы, и эти живые консервы, «ниспосланные нам всеблагим господом», месяцами без воды и пищи копошились в трюме и не умирали, а стало быть, и не портились. Никакая солонина не могла с ними сравниться!
Толстая броня, в которой, как в блиндажах, черепахи прятались от врагов, кажется, неплохо защищала их от динозавров. Но от голодных мореплавателей не спасла.
Эти самые «блиндажи», попавшие с кораблей в музеи Европы, окончательно убедили натуралистов, что огромные сухопутные черепахи – не миф. Никто не сомневался теперь, что есть в океанах острова, на которых они живут. Но какие это острова? Гигантские панцири хранились в музеях без этикеток, а если этикетки и были, то часто неверные. В Парижском музее, например, берегли панцирь «индийской» черепахи, но в Индии исполинские черепахи не водятся и никогда не водились (на памяти человека). Неразбериха в музейных каталогах и названиях черепах царила долго. Никто не знал, где еще живут они, эти черепахи, а где жили, но уже вымерли. Где вымирают, а где процветают?
Известный порядок был наведен лишь девяносто лет назад, когда доктор Гюнстер из Британского музея опубликовал книгу «Гигантские сухопутные черепахи (живые и вымершие) в коллекции Британского музея».
Он доказал, что несколько видов и подвидов исполинских черепах еще недавно обитало (и притом в большом изобилии!) на Маскаренских островах (их всех здесь теперь истребили). Несколько видов – на атолле Альдабра (к северу от Мадагаскара). Здесь они еще уцелели. Опасаясь за их судьбу, доктор Гюнтер послал длинное письмо английскому правительству, подписанное многими учеными Британского музея, в котором просил принять необходимые меры для охраны черепах. И меры были приняты. Решили, кроме того, часть черепах переселить с Альдабра на Сейшельские острова. Но оказалось, что переселение такое давно уже совершилось: когда немецкие океанологи с исследовательского судна «Вальдивия» в начале 1899 года прибыли на Сейшельские острова, им подарили здесь несколько больших черепах.
