себя пантеру, которая сидела и смотрела прямо на него. Паренек остановился, полагая, что она скроется, как сделала бы на ее месте любая другая пантера. Но эта поступила иначе: выгнула спину и злобно зарычала.
Мальчик повернулся и помчался обратно, пантера кинулась за ним. Когда зверь прыгнул мальчику на спину, он, падая, увидел гнилой сук, лежавший на просеке. Ужас и отчаяние придали ему ловкости и сообразительности. Схватив сук, он перевернулся на бок и воткнул конец его пантере в пасть. Ей пришлось выпустить свою жертву. Вскочив на ноги, мальчик снова ударил животное. Неожиданное нападение напугало пантеру, и она прыгнула в кусты, а мальчик, которому она успела расцарапать руки и бедра, шатаясь и обливаясь кровью, бросился бежать в деревню, не выпуская из рук спасший ему жизнь сук.
Так было совершено первое нападение на человека. Следующее произошло недели через три, но на этот раз пантера не убежала. Под вечер, когда пастух возвращался со стадом коз, на одну из них напала пантера. Пастух был беден, стадо составляло все его богатство. Пытаясь спасти козу, он кинулся к пантере, крича и размахивая палкой. Это был смелый, но опрометчивый поступок, так как пастух знал, что недавно пантера напала на человека, спокойно шедшего по дороге. За свою безрассудную храбрость пастух поплатился жизнью: пантера оставила козу и, прыгнув на него, впилась ему в горло.
Козы примчались в деревню. Те, кто видел, что стадо вернулось без пастуха, не придали этому значения. Пастух жил один, родственников у него не было, и лишь час спустя, когда уже начало смеркаться, соседи заметили его отсутствие. Но было слишком поздно, чтобы что-нибудь предпринимать.
Утром человек тридцать, вооружившись дубинами и палками, отправились на поиски. Следы копыт, оставленные накануне бежавшим стадом, были отчетливо видны на тропе. Вскоре люди дошли до того места, где пантера напала на пастуха. На пыльной земле ясно отпечатались лапы огромной кошки. Так же отчетливо был виден след тела, которое пантера тащила волоком. Кое-где на землю упало несколько капель крови. Но в стороне от тропинки высушенная солнцем твердая почва бесследно поглотила кровь, затрудняя поиски.
Пантера оттащила свою жертву с дороги и уволокла ее в джунгли. Но она ушла недалеко: пройдя еще ярдов сто, крестьяне обнаружили тело несчастного пастуха. Объедена была грудь и небольшая часть бедра.
Так появился людоед из Елагири.
Елагири — горная гряда в форме полумесяца, расположенная к востоку от железнодорожного узла Джаларпет на Южной линии. «Полумесяц» своей вогнутой стороной обращен к станции; на расстоянии двух миль от нее его вершина круто поднимается на высоту около трех тысяч футов над уровнем моря. Очень неровная, с крутыми поворотами тропа петляет по крутому склону, причем в некоторых местах проходит по крупным валунам.
Много лет назад, в 1941 году, я купил наверху этой гряды ферму в несколько акров. Она находилась приблизительно в девяноста пяти милях от Бангалура, и я намеревался проводить там конец недели, но мне это редко удавалось. В результате оставленная без присмотра земля заросла непривередливой лантаной.
И вот теперь я решил провести на ферме три дня, чтобы проследить за расчисткой участка. Приехал я вскоре после гибели пастуха, и нанятые мною кули рассказали о пантере, о которой ничего не сообщали газеты. Кули уверяли, что пантера продолжает появляться в окрестностях деревни: они только накануне видели ее следы.
История заинтересовала меня, и я подумал, что неплохо бы попытаться убить этого зверя. Из охотничьих ружей я захватил с собой только 12-калиберный дробовик. Елагири изобилует пернатой дичью, и в прежние мои визиты я каждый раз убивал по нескольку птиц к столу. Кроме дроби шестого номера, предназначенной для птицы, я взял с собой на всякий случай два заряда картечи. Имея при себе только два крупных заряда, надо было стрелять в пантеру наверняка.
В середине дня я прервал работу и решил обследовать местность. Все было так, как я ожидал. Джунгли переходили в узкую полосу кустарника лантаны, граничившую с полями, которые примыкали к деревне. На тропинке, шедшей по краю одного из полей, были отчетливо видны следы пантеры, по-видимому, довольно крупного взрослого самца, проходившего здесь еще прошлой ночью.
Я отправился в деревню и, представившись пателю [5], которого мне не приходилось раньше встречать, объяснил цель моего прихода. Он очень обрадовался и с восторгом обещал оказать всяческое содействие. Мы обсудили положение, и я сказал, что прежде всего хотел бы купить козу для приманки.
Оказалось, что в этом деле помощь пателя необходима, так как достать козу на месте было невозможно. С большими трудностями и далеко не сразу ему наконец удалось купить в соседней деревушке козленка, такого маленького, что можно было ручаться, что он будет блеять. Меня проводили патель и четверо крестьян: один вел козленка, остальные же несли топоры, чтобы соорудить махан.
Они привели меня на просеку, где было совершено нападение на пастуха, а потом туда, где были найдены останки несчастного. Это место густо поросло мелким кустарником, известным под названием «мадрасский боярышник», или «коркапулли». Нечего было и думать о том, чтобы устроить засидку [6] прямо на земле, так как кусты боярышника росли так часто, что животное можно было увидеть лишь на расстоянии двух ярдов от себя. Поэтому нам пришлось вернуться приблизительно на четверть мили назад.
Мы подошли к огромному хлебному дереву с роскошной, раскидистой кроной мясистых листьев, которое, казалось, было создано для устройства махана. Первая ветка отходила от ствола на высоте приблизительно восьми футов. Третья раскинулась над самой дорогой. На ней-то, на высоте пятнадцати футов, я и велел моим спутникам соорудить махан.
Они нарубили мелких веток с соседнего дерева, очистили их от листьев, настелили поверх двух сучьев, образовывавших развилину, и привязали лозами ползучих растений. Вскоре была готова платформа длиной примерно четыре фута и шириной три — достаточно большая, чтобы я на ней поместился. Затем крестьяне замаскировали махан со всех сторон ветками. Платформу мы тоже тщательно прикрыли, чтобы пантера, даже остановившись под самым маханом, не заметила сидящего в нем человека или чего-нибудь необычного, что могло бы возбудить ее подозрительность.
Одному из моих спутников я велел выстрогать кол, заострить его конец и камнем вбить в землю на расстоянии немногим более двадцати футов от махана — ведь у меня был только дробовик.
Около пяти, когда все приготовления были закончены, я забрался в махан и раздвинул листья так, чтобы ясно видеть козленка и небольшой участок земли вокруг него.
Не
