бы потому, что в те времена недостатка во львах в Индии еще не было. Помимо того, путешествие из Восточной Африки в Джунагадх на парусном судне занимает по меньшей мере два месяца и, возможно, лишь в прохладную погоду. А какое количество мяса понадобилось бы для львов, чтобы они не умерли с голоду в пути!
Более того, любой «импортированный» лев, обессиленный изнурительной и долгой дорогой, был бы немедленно убит гирскими львами. Так что в слухах о львах, якобы завезенных из Африки, нет ни слова правды.
Второй причиной столь необоснованных предположений, возможно, послужило то, что в 1916 году махараджа Гвалиора привез три пары африканских львов. Но их держали в клетках и потом выпустили в Шивпури (Раджастхан), где они довольно быстро были убиты: после неволи они стали слишком доверчивы. Так что ни одно из этих животных не могло попасть в Гирский лес.
Некоторые различия в строении черепа африканского и индийского львов дали систематикам право определить их как два подвида; африканский лев был назван Panthera leo leo, а индийский — Panthera leo persica.
Мною лично замечены следующие внешние различия: у индийского льва более пышная кисть на хвосте, более заметны пучки волос на коленных сгибах и бахрома на животе и менее выражена пятнистость у львят.
При сравнении фотографий индийских и африканских львов оказалось, что, помимо описанных выше различий, индийские львы отличаются и более коренастым телосложением. Кроме того, у животных, обладающих гривой, голова от уха до кончика носа длиннее, а на верхушке головы грива не так сильно выражена.
Несомненно, у африканского льва грива больше, чем у его индийского «кузена». Думаю, что это произошло за счет разницы в климате. Все африканские львы, которых я встречал, обитали на плато, расположенных на высоте 6000 футов над уровнем моря и, следовательно, имеющих более прохладный климат, а в Гирском лесу, расположенном на высоте всего 200–400 футов, за исключением зимних месяцев, всегда очень жарко.
Следует учесть еще одно обстоятельство: в прежнее время высокие гости всегда охотились на львов и каждому гостю, безусловно, хотелось убить крупное животное с большой гривой. Таких животных для них специально и подбирали. В результате этого львов с большой гривой в процентном отношении стало меньше.
Мне рассказывали, что для очень именитых гостей существовал специальный метод измерения убитого льва: передние лапы как можно больше вытягивали вперед и обмер производился от конца лап через переднюю ногу к носу, а затем вдоль всех изгибов тела животного до самого кончика хвоста.
Существует еще одно различие между африканскими и индийскими львами: в Африке известный процент взрослых самцов не имеет гривы, а в Индии гривы есть у всех взрослых самцов.
«Вы забыли описанного одним натуралистом „безгривого льва“ из Гуджарата», — могут сказать мне. Нет, я об этом помню, но книга была написана в 1833–1834 годах, да и заглавие выбрано, надо сказать, не особенно удачно. Автор описал редко встречающийся экземпляр индийского льва и, кроме того, сделал оговорку, что слово «безгривый» он употребил как образное выражение, чтобы подчеркнуть, что грива у индийских львов гораздо меньше, чем у африканских.
По мнению одного из сотрудников Британского музея естествознания, концепция упомянутого автора основана на наблюдениях за львами, содержащимися в зверинцах, грива у которых всегда больше, чем у животных, ведущих дикий образ жизни.
На основании личного опыта я смею утверждать, что у всех взрослых самцов львов, которых я наблюдал при троекратном посещении Гирского леса, была хорошая грива, лишь немногим уступающая гривам виденных мною львов в Восточной Африке.
А теперь о количестве индийских львов. С 1880 года примерно до 1900 года в Гирском лесу оставалось не более дюжины львов.
Но в 1956 году Джам Саиб из Наванагара, которого я встретил в Гирском лесу, рассказывал мне, что члены его семьи ездили и ездят охотиться на гирских львов. По его словам, на рубеже века здесь было уже около 100 львов.
По-видимому, наваб Джунагадхи нарочно широко распространил весть о том, что у него осталось «только несколько» львов, потому что каждый британский вице-король, губернатор Бомбея, индийские князья и многие другие лица — все хотели получить приглашение поохотиться на львов!
В 1950 году в Индии была проведена грубая «перепись» львов путем измерения и подсчета следов; по данным переписи, в Гирском лесу на площади 500 миль насчитывалось 240 львов. Такая же «перепись», организованная в 1955 году, показала, что количество львов возросло до 290.
Затем длительное время переписей не было, и к этому вопросу вернулись только в 1963 году, и то при чрезвычайных обстоятельствах, когда стало известно, что окрестные сельские жители, доведенные до крайности постоянным нападением львов на домашний скот, стали раскладывать отравленную приманку на опушке Гирского леса. За последние годы от этого ежегодно погибало от шести до десяти львов. С большим облегчением мы узнали из «переписи», что львов осталось все же «немногим более 280».
Надо надеяться, что в скором времени власти штата Гуджарат сумеют превратить Гирский лес в заповедник или национальный парк и величественные львы получат больше шансов выжить.
Львы сохранились в Гирском лесу главным образом благодаря правителям старого княжества Джунагадха. Князья Джунагадха, называвшиеся навабами (наваб — наместник, титул правителей областей, отколовшихся от империи Великих Моголов. — Ред.), заботились, насколько я понимаю, не столько о сохранении животных, потому что в то время в Индии об этом никто не думал, сколько о достаточном количестве дичи для охотников. Львы в Джунагадхе считались такой же «королевской дичью», как олени хангулы в Кашмире и носороги и тигры в Непале.
Гирский лес — пленительное и красочное место. Это не настоящий лес в нашем понимании. Это 500 миль полузасушливых земель с пятнами зарослей колючего кустарника, напоминающих ландшафт Африки, и отдельными группами низкорослых деревьев неценных пород с некоторой примесью тика.
Здесь попадаются небольшие селения, поля и огромное количество домашних животных: буйволов, крупного рогатого скота, овец и коз, принадлежащих скотоводам, которых здесь называют малдхари.
Когда львам не хватает их естественной добычи — антилоп нильгау, замбаров, аксисов и их излюбленной пищи — кабанов, они охотятся на домашний скот местных крестьян и малдхари. Население здесь в какой-то мере уже смирилось с тем, что известный (очень небольшой) процент их животных погибает от львов, и считает их неизбежным злом. Многие из жителей уверяют, что наваб платил им за животных, убитых львами, но подтверждающих их слова документов не сохранилось. Надо полагать, деньги им выплачивались не систематически, а по усмотрению наваба в каждом отдельном случае.
