Подходим к Америке
В 1500 году, спустя восемь лет после того, как Колумб открыл близ Американского материка острова, названные Вест-Индскими, португалец Кобрал достиг берегов нынешней Бразилии. В те же годы итальянский мореплаватель и географ Америго Веспуччи, имя которого присвоили вновь открытому материку, совершил четыре путешествия в Новый свет. Он дал описание и составил карту нынешней Бразилии. Но Америго Веспуччи, так же, как и Колумб, считал, что вновь открытые земли являются частью Азии.
Прежде чем мы увидели берега Южной Америки, океан изрядно «качнул» нас.
Пока мы шли в «ветровой тени» от островов Фернандо-де-Норонья, волны были почти незаметны. Но как только мы вышли из этой полосы, ветер начал крепчать.
К ночи он стал шквалистым, в кают-компании попадали на пол цветочные горшки с растениями, а в каютах снова задвигались чемоданы. Качка была килевая, нос корабля высоко вздымался над волнами, на секунду, казалось, замирал над пучиной и падал вниз. В этот момент винт выступал над водой и вхолостую вращался в воздухе. Особый, какой-то «жалостный» звук и необычное дрожание корпуса судна давали знать об этом. Иногда встречная волна при подъеме корабля так сильно стукала о днище, как при ударе об огромную льдину. «Грибоедов» скрипел, взбирался на гребень волны, снова падал вниз. Брызги от удара волн долетали до мостика и потоками дождя врывались в иллюминаторы кают-компании.
Так прошли почти сутки. Во время ужина за столом — опять незанятые места. Мы уже две недели в море, а «привычка» к морской болезни, у тех кто ей подвержен, так и не выработалась.
На другой день шторм стих. В полдень мы впервые увидели акулу. Акула считается одним из лучших «пловцов» среди обитателей моря.
Мы в этом убедились, — громадный хищник довольно долго шел за теплоходом, не отставая. В тропических водах есть акулы-людоеды, нападающие иногда на людей. К акулам принадлежит и еще один очень опасный хищник — молот-рыба, названный так за причудливую форму головы. По обе стороны огромной пасти, на концах «молота», расположены глаза.
Но молот-рыба нам не попадалась.
Спустя день «Грибоедов» вышел на «торную» океанскую дорогу. Стали часто встречаться корабли разных стран. Крупнейшие порты Южной Америки связаны постоянными пароходными линиями с Европой, Северной Америкой, Африкой, Азией.
Прошли полосу абсолютного штиля: ни ветерка, ни мельчайшей зыби. Океан неподвижен как никогда за весь путь.
8 мая, вскоре после заката, наблюдали редкое по яркости свечение моря. Светилась вся поверхность океана. Пена у носа, вдоль бортов и за кормой ярко фосфоресцировала бледно-зеленоватым светом. И в этой светящейся пене часто попадались еще ярче вспыхивавшие крупные огоньки.
Сила света от фосфоресцирующей пены была такая, что легко можно было рассмотреть стрелки часов (учтите, что это в темноте тропической ночи!).
Долго стоял я на носу теплохода, любуясь игрой света в бурлящей внизу пене.
Вдруг к кораблю со стороны быстро метнулось несколько торпедообразных тел. Это были дельфины. Казалось, что они сами светятся. Дельфины подплыли к самому носу и пошли с такой же скоростью, как и мы. К ним присоединилось еще несколько и еще.
Их скопилось у носа до полутора десятка. Им было тесно, временами они высовывали морды на поверхность, сопели и шумно вбирали воздух. Несколько минут продолжалось это состязание в скорости с кораблем. Потом дельфины поодиночке стали «сходить с ринга», — делали бросок в сторону и, описав светящуюся дугу, исчезали из поля зрения.
Это было такое необыкновенное зрелище, что мы созвали на нос почти всех пассажиров и моряков. После того как дельфины исчезли и долго не появлялись новые, мы стали бросать за борт бутылки: они давали в темноте яркую вспышку при падении в воду.
Любуемся звездами южного неба. На боку лежит созвездие Ориона. Полярная звезда и Малая Медведица теперь не видны совсем. Мы уже прошли 18-й градус южной широты.
9 мая уже с самого утра открылись берега Бразилии. Небо ясное. Небольшая волна в три-четыре балла при попутном ветре силою в пять-шесть баллов. Идем хорошо.
Перед обедом слушали вечерний выпуск последних известий из Москвы. В нашей столице уже вечер. Разница во времени — 7 часов.
Вода в океане сегодня зеленая (до сих пор была синяя); вероятно, оттого, что близко материк.
Здесь уже «мелко»: всего каких-нибудь 600–800 метров, вместо недавних нескольких километров глубины.
«Грибоедов» подошел к бразильским берегам во тьме тропической ночи. Еще издалека мы увидели яркие огни Рио-де-Жанейро, сиявшие на горизонте.
Бразильские власти встретили нас не очень гостеприимно. Чиновник, прибывший к нам на катере, после того, как с теплохода дали сигнальную ракету, заявил, что мы должны идти в Ангра-дос-Рейс, так как в столичном порту будто бы нет удобного места для выгрузки.
Не только искушенным морякам, но и каждому из нас было ясно, что это лишь вежливый предлог для того, чтобы не пустить советское судно в столицу. В огромном океанском порту Рио-де-Жанейро, конечно, нашлось бы удобное место для «Грибоедова». Бразильские власти просто боялись, что приход советского корабля может вызвать демонстрацию дружбы к Советскому Союзу.
Но спорить не будешь… Остаток ночи «Грибоедов» шел на юг к указанному нам порту Ангра-дос-Рейс. У входа в бухту Ангра-дос-Рейса нас должен был встретить лоцман.
В обусловленном месте «Грибоедов» застопорил машины. Лоцман не появлялся. Отдали якорь.
Я проснулся еще до восхода, выглянул в иллюминатор; в предрассветном сумраке над легкой зыбью стлался туман. Вышел на палубу, прошел на нос. Справа и слева над пеленой тумана вырисовывались фиолетовые гребни гор. Стояла тишина. Издали доносился журчащий шум прибоя.
Но вот восход окрасил серые клубящиеся тучи. Горы стали синеть. За кормой поднялось из океана солнце. Свет его как бы растворился в тумане.
Вахтенный матрос отбил четыре склянки (6 часов утра). Чуть приметный ветерок всколыхнул туман. Горы стали темно-зелеными. Медленно прояснилась даль впереди. Лучи солнца скользнули по воде, светлей стала зелень гор, обозначились темные долинки.
Стало видно, что мы стоим почти в начале бухты, врезающейся в гористый берег материка. Туман над водой начал таять, и вот он уже только у самых берегов клубится по склонам, собирается в ущельицах и долинках. Сплошным лесом покрыты склоны. Видны кроны пальм.
