Генрих Харрер - Белый Паук

Северная Стена Эйгера — Eigernordwand — мечта многих альпинистов на протяжении более, чем полувека. Стена, на которой заявляли о себе, как о восходителях Лионель Террай, Герман Буль, Кристиан Бонингтон и Райнхольд Месснер. Эта стена, как магнитом, тянула к себе и признанных грандов мирового альпинизма и зелёных новичков, мечтавших об эффектном восхождении. В июне 1950 года французская экспедиция спешным темпом, пытаясь обогнать муссон, спускалась с Аннапурны. Врач Жак Удо ампутировал Морису Эрцогу одну фалангу за другой, а покоритель первого восьмитысячника и будущий национальный герой Франции плакал. Не от боли, а от обиды — он никогда не сможет пройти Эйгернордвэнд, а ведь он так мечтал об этом! В конце пятидесятых стоимость проката подзорной трубы в деревне Клейн Шеддег (Kleine Scheiddeg) выросла в несколько раз: многим хотелось полюбоваться на тело итальянского альпиниста Стефано Лонжи, которое несколько лет не могли снять со стены. «Никакая гора не стоит человеческой жизни», — сказал великий Вальтер Бонатти после неудачной попытки пройти северную стену Эйгера соло. «Стена смерти», «Белая кобра» — так называли Эйгернорвэнд альпинисты. Впрочем, альпинистский фольклор, зачастую весьма склонный к чёрному юмору, в этом случае всего-навсего вернулся к изначальному названию горы: огр — великан-людоед. В древности люди верили, что огры живут на высоких горах, и одного такого они поселили на вершине, которая своей мрачной стеной вставала над Гриндельвальдской долиной.

Генрих Харрер

Северная стена Айгера. Фото Omar Jabr

Схема маршрута. Представлена Сергеем Калмыковым

А.Хекмайер, Л.Фьёрг, Ф.Каспарек, Г. Харрер

Лето 1938 началось достаточно печально, гибелью двух молодых итальянских альпинистов, Бартоло Сандри и Марио Менти. Они работали на фабрике шерсти в Валдано, в провинции Виченца. В юном возрасте — 23 года — оба стали почетными членами Итальянского альпинистского клуба. Особенно был известен Сандри, необычайно одаренный скалолаз, который совершил множество серьезнейших восхождений высшей 6-ой категории сложности, включая несколько первовосхождений.

Правда, у них не было почти никакого опыта передвижения по ледовым маршрутам в Альпах. Как все настоящие альпинисты, они прибыли в Альпиглен и Кляйне Шайдегг тихо, без помпы, почти тайно. Вначале изучили Стену, для разведки прошли начало маршрута и снова спустились. Они решили, что прямой путь, по которому три года назад пытались совершить восхождение на Айгер Макс Зедлмайер и Карл Мерингер, был проще, чем тот, который открыл Андреас Хинтерштойссер. Но он, отнюдь, не был безопаснее. Дело в том, что Стена еще не достигла состояния, наиболее подходящего для восхождений.

Вид на Айгер, Мёнх, Юнгфрау с Мэнлихена. Бернские Альпы

Тем не менее, Бартоло и Марио отправились в путь ранним утром 21-ого июня. Они смогли подняться выше, чем прошли Зедлмайер и Хинтерштойсер за первый день. Храбрость и энтузиазм друзей возросли, как и их стремление одержать победу. Итальянцы были нетерпеливы и просто не могли заставить себя ждать. А природа в это время следовала своим собственным законам, не учитывая храбрости, энтузиазма и амбиций. Поздно вечером началась одна из печально известных гроз Айгера …

Айгер, Мёнх, Юнгфрау

На следующий же день поисковый патруль Гриндельвальдских гидов во главе с Фрицем Штойри, находят Сандри мертвым на снегу у подножья Стены. Тело Менти с огромным трудом было поднято из глубокой трещины в леднике только несколькими днями позже.

Спасработы

Мемориальная табличка Б.Сандри и М.Менти

Это было скверное начало попыток восхождения на Айгер летом 1938, но очередная трагедия не могла остановить развития событий, которые должны были произойти. Память об успешном возвращении с маршрута Ребича и Фёрга, которое явилось поворотным моментом в сознании альпинистов, была все еще ярка. Но это было уроком, после которого все поняли, что невозможно застать Стену врасплох. Veni, vidi, vici (Пришел, увидел, победил) не проходит на Айгере. Необходимо иметь бесконечное терпение и уметь долго ждать… в течение многих дней, возможно, даже недель.

Айгер. Фото billyc

Тем временем, Фриц Каспарек нетерпеливо ждал моего приезда. Этот великий альпинист из Вены, искрящийся жизнью, благословленный оптимизмом, который ничто не могло разрушить, уже был в Гриндельвальде какое-то время, катался на лыжах в районе Бернского Оберленда, не переставая наблюдать за могущественной Стеной Айгера. Хотя, пока, особенно не за чем было наблюдать, кроме непрерывных лавин, достаточно серьезных, чтобы пресечь в корне даже саму мысль о попытке.

Схема Северной стены Айгера

Все равно, Фриц бы очень хотел, чтобы с ним был сейчас его партнер по серьезному восхождению, которое они планировали сделать вместе; ведь никогда не знаешь, что, может случиться, при смене планов. Зэпп Бруннхубер (Sepp Brunnhuber), с которым Фриц совершил первое зимнее восхождение на Северную Стену Grosse Zinne еще в феврале — в какой-то степени тренировочное восхождение для проекта Айгера — все еще не мог подъехать. Я обещал Фрицу приехать в Гриндельвальд к 10 июля; но в глубине души у него были причины, чтобы сомневаться в обещаниях студента.

Генрих Харрер и Фриц Каспарек

Вообще-то я уже не был студентом к тому времени, когда я добрался в Гриндельвальд. Мои преподаватели в Университете Граца были изумлены скоростью, с которой я внезапно сдал все выпускные экзамены. Мне не удалось бы объяснить им, что мне надо избавиться от учебы прежде, чем я поднимусь на Северную Стену Айгера.

Они, конечно бы покачали головами, и — не без осуждения — напомнили бы мне, о том, что вполне возможно проделать это восхождение и не имея высшего образование. Я никому не сказал о нашем плане, ни сокурсникам, ни друзьям-спортсменам и альпинистам. Единственный человек, которого я посвятил в тайну, была мудрая, практичная и мужественная женщина, моя будущая теща фрау Эльза Вегенер. В 1930 ее муж, профессор Альфред Вегенер, отдал свою жизнь ради жизни спутников в бескрайних льдах Острова Гренландия, когда он погиб в снежной буре; таким образом, у нее, возможно, были достаточные основания, чтобы быть категорически против планов, в которых рискуешь жизнью. Она, однако, не произнесла ни слова осуждения; напротив, поощряла меня, хотя хорошо знала репутацию Северной Стены Айгера.