Но по-настоящему Рорайма захватила воображение мира после того, как в прошлом веке знаменитый немецкий исследователь Роберт Шомбургк, совершив многомесячный трудный переход, вышел к подножию этого горного плато. Он убедился, что легендарная гора индейцев существует на самом деле и представляет собой сложенную песчаниками огромную столовую возвышенность, обрамленную скалами высотой свыше трехсот метров. Индейцы почтительно — и вполне справедливо — называли эту гору Матерью Вод, и они были убеждены, что ни одному белому человеку не суждено увидеть ее вершину, постоянно окутанную дождевыми тучами. Когда здесь будет определено среднегодовое количество осадков, очень может быть, что северные склоны Рораймы войдут в число самых влажных мест земного шара.
В 1834 году британское правительство поручило Шомбургку произвести съемку и установить границу между Британской Гвианой, как тогда называлась Гайана, и Венесуэлой. Великобритания уже седьмой десяток лет вела тяжбу с Венесуэлой из-за спорных территорий, и требовалось прийти к какому-то соглашению. Венесуэла претендовала на все земли до реки Эссекибо; Великобритания, к которой перешли владения голландцев, претендовала на их земли, однако границы голландских территорий никем не были определены. Площадь спорных областей превышала сто тридцать тысяч квадратных километров, что равно площади всей Англии.
Шомбургк с большим усердием принялся выполнять поручение своего нанимателя. Он ставил пограничные столбы и метил деревья английским гербом, решая все сомнительные случаи в пользу Великобритании. Надо ли говорить, что съемки Шомбургка были крайне отрицательно восприняты венесуэльцами и только способствовали продолжению пограничного спора. А потому в 1890-х годах другая пограничная комиссия составила доклад в трех толстых томах с приложением карты на семидесяти шести листах. Венесуэла изложила свои претензии в трех томах с картами, Великобритания — в семи томах плюс карты. Четыре месяца спустя обе стороны предъявили встречные иски. При рассмотрении конфликта интересы Венесуэлы представлял бывший президент США генерал Бенджамен Харрисон. Вступительную речь британской стороны произнес генеральный прокурор сэр Ричард Уэбстер. Он говорил тридцать дней. Венесуэльская сторона повторила этот рекорд!
В конце концов каверзный спор был разрешен третейским судом. Стороны были не совсем довольны, хотя итогом явился разумный компромисс. Венесуэла получила полный контроль над столь важным для нее устьем Ориноко, а Рорайма стала «замковым камнем» при демаркации границ трех стран: Венесуэлы, Бразилии и Гайаны. Но при этом со стороны Гайаны этот важный участок гайанской территории оставался недосягаемым. И когда мы планировали нашу экспедицию, власти в душе надеялись, что нам удастся, пройдя сквозь глухие влажные леса к северу от Рораймы и поднявшись по трехсотшестидесятиметровому песчаниковому навесу, впервые в истории пробиться в этот неприступный уголок из самой Гайаны.
Несомненно, пограничные споры рождали недобрые чувства, но в то же время предпринятые в этой связи путешествия воспламеняли воображение людей. Вот как описывает Шомбургк свою первую встречу с таинственной горой:
«Перед восходом и на протяжении получаса после него ничто не заслоняло Рорайму, и мы могли любоваться ею во всем ее величии. Изумительные стены вздымаются на высоту пятьсот метров. Они совершенно перпендикулярны, как будто их воздвигали с применением отвеса; правда, кое-где прилепился низкий кустарник, который издали придает темный оттенок красноватой породе. Барон фон Гумбольдт отмечал, что в Швейцарских Альпах не найти отвесных скал пятисотметровой высоты; думаю, что и в Гвиане не найдешь больше ничего подобного. Однако еще более примечательны срывающиеся с огромной высоты водопады, причем, как ни странно это покажется, вода затем устремляется в разных направлениях, к трем величайшим рекам северной части Южной Америки, а именно к Амазонке, Ориноко и Эссекибо… Эти дивные водопады прославили Рорайму среди индейцев. Во время своих плясок они поют о чудесах «Рораймы, окутанной облаками красной горы, вечно живом источнике вод». Я не способен по достоинству описать великолепие этих гор. Они высятся, словно могучие постройки, и хочется назвать их форумом Природы».
Поэтическим выражением первого впечатления Шомбургка от Рораймы могут также служить строки из «Петры» Джона Уильяма Бэртона:
Равное чудо являет нам только Восток —
Розовый город, древний, как времени ток.
В конце сентября Мо и Майк вылетели в Джорджтаун через Люксембург и Барбадос — самый дешевый маршрут, какой нам удалось найти. Майк только что вернулся из своего путешествия и не успел даже толком переодеться. Он сел на самолет в белом костюме и в основательно изношенных в предгорьях Гималаев теннисных тапочках. Лицо его украшала многодневная щетина, с которой он выглядел то ли этнографом на выезде (каковому он вскоре и уподобился), то ли бичкомбером[2], то ли опустившимся жителем колонии. Короткая остановка в Люксембурге обошлась им дорого, так как Мо потерял бумажник, в котором было около семидесяти фунтов стерлингов. Правда, в тот момент они довольно легко отнеслись к потере, поскольку принятое внутрь в большом количестве пиво обеспечило им надежный иммунитет против мирских забот. На Барбадосе элегантный белый костюм Майка подвергся надруганию. Какая-то дворняжка помочилась на него, пока Майк плавал в море, после чего худшие представители наших четвероногих друзей уделяли Майку куда больше внимания, чем того требовала нормальная учтивость!
Прибыв в Гайану, Мо и Майк первым делом связались с Адрианом Томпсоном, который содержит ферму по соседству с аэропортом Тимери, километрах в тридцати от Джорджтауна. Здесь было собрано и рассортировано все экспедиционное снаряжение. Мо и Майку предстояло разложить провиант по сумкам — в каждую сумку двадцать четыре дневных рациона на одного человека. После этого они должны были выйти на маршрут впереди основного отряда. Первого октября с аэродрома Хитроу вылетели остальные шесть членов экспедиции, основательно перегруженные съемочной аппаратурой и пистолетами «Хилти». Мы покинули Лондон в десять утра, а в десять вечера снова были в Лондоне, проведя большую часть дня в Люксембурге.
Странный порядок, но таким способом мы сэкономили для экспедиции около тысячи фунтов, потому что прямо из Великобритании нет дешевых рейсов в область Карибского моря.
В Гайану мы прилетели ранним утром. Воздух был влажный и липкий, но над бетоном перед зданием аэропорта гулял свежий ветерок. Никто из нас не представлял себе толком внешность Адриана Томпсона; мы знали, что он уже не молод, занимает какую-то должность в гайанской администрации и выращивает орхидеи. К нам подошел высокий подтянутый лысый мужчина аристократического вида.
