— Или если бы Соединенные Штаты объявили мораторий, — столь же безнадежно откликнулся Бэском.
А Риган в этот момент говорил собравшимся агентам и специалистам по фабрикованию слухов:
— Продавайте, продавайте, продавайте все, что у вас есть, и как можно быстрее, — крах будет грандиозный! Я не предвижу ему конца.
И Фрэнсис, возвращаясь домой, прочел огромный пятидюймовый заголовок последнего экстренного выпуска биржевых новостей:
«Я не вижу конца этой паники. — Томас Риган».
В восемь утра следующего дня Чарли Типпери не застал Фрэнсиса дома. В эту ночь весь чиновный Вашингтон не сомкнул глаз. Ночные телеграммы разнесли по стране весть, что Соединенные Штаты, несмотря на свой нейтралитет, объявили мораторий. Бэском уже в семь часов утра привез эту весть во дворец на Набережной и сам разбудил Фрэнсиса. Затем они оба отправились в город. Мораторий давал им надежду на спасение. Впереди было немало дел.
Однако Чарли Типпери оказался не первым, посетившим в этот день дворец Моргана. За несколько минут до восьми Генри и Леонсия, загорелые и запыленные с дороги, стремительно промчались мимо открывшего им дверь швейцара и вбежали наверх, к великому смущению и замешательству Паркера.
— Напрасно вы изволите так врываться, — уверял он их. — Мистера Моргана нет дома.
— Куда же он ушел? — спросил Генри, перебрасывая из руки в руку свой чемодан. — Нам необходимо видеть его пронто — должен вам заметить, что «пронто» значит очень быстро. А вы-то кто, черт побери?
— Я камердинер мистера Моргана, — торжественно ответил Паркер. — А вы кто будете?
— Моя фамилия Морган, — коротко ответил Генри, оглядываясь, словно в поисках чего-то. Затем он подошел к двери библиотеки, заглянул в нее и увидел телефон.
— Где Фрэнсис? По какому номеру его можно вызвать?
— Мистер Морган отдал строгое распоряжение, чтобы никто не беспокоил его по телефону, разве только по очень важному делу.
— Мое дело чрезвычайно важное. Какой номер?
— Мистер Морган очень занят сегодня, — упрямо повторил Паркер.
— Неважные дела, а? — спросил Генри.
Лицо камердинера осталось таким же бесстрастным.
— Похоже, что сегодня его полностью обчистят, а?
Лицо Паркера не выразило и тени волнения:
— Говорю вам еще раз, что мистер Морган очень занят…
— К черту все эти церемонии! — перебил его Генри. — Ни для кого не тайна, что он по уши завяз на бирже. Все это знают. Об этом пишут утренние газеты. Ну-ка, мистер камердинер, назовите мне его номер, у меня к нему чрезвычайно важное дело.
Но Паркер был неумолим.
— Как фамилия его адвоката? Или его агента? Или кого-либо из его представителей?
Паркер покачал головой.
— Если вы скажете мне, какого рода ваше дело, — начал он.
Генри опустил чемодан и сделал движение, словно хотел броситься на Паркера и вытряхнуть из него номер Фрэнсиса, но тут вмешалась Леонсия.
— Скажи ему, — сказала она.
— Сказать ему? — закричал Генри. — Нет, я сделаю лучше, я покажу ему. Ну-ка, подойдите сюда, вы!
Он вошел в библиотеку, швырнул чемодан на стол и начал его распаковывать.
— Послушайте, мистер камердинер, наше дело — самое важное. Мы намерены спасти Фрэнсиса Моргана. Мы собираемся вытащить его из дыры. У нас припасено для него много миллионов вот здесь, в этом чемодане.
Паркер, холодным неодобрительным взглядом следивший за всем происходившим, при последних словах в ужасе отпрянул назад. Эти странные посетители несомненно или сумасшедшие, или хитрые преступники. В ту самую минуту, пока они занимались болтовней о миллионах, их соучастники, возможно, обчищают верхний этаж дома. А что касается чемодана, то весьма вероятно, что он наполнен динамитом.
— Вот!
Быстрым движением Генри поймал Паркера за ворот в ту самую минуту, когда тот обратился в бегство. Другой рукой Генри приподнял крышку чемодана, и перед верным камердинером засверкала груда необработанных драгоценных камней. Лицо Паркера ясно показывало, что он близок к обмороку, хотя Генри никак не мог угадать причину такого волнения.
— Я был уверен, — самодовольно заявил он, — что сумею вас убедить. Ну, смените гнев на милость и скажите нам номер.
— Присядьте, сэр… и вы, леди, — пробормотал Паркер с почтительными поклонами, стараясь как можно быстрее овладеть собой. — Присядьте, пожалуйста. Я оставил частный номер мистера Моргана в его спальне. Мистер Морган дал мне его сегодня утром, когда я помогал ему одеваться. Я вернусь сию минуту, а пока, пожалуйста, присядьте.
Очутившись за дверью библиотеки, Паркер тотчас же проявил необыкновенную деловитость и распорядительность. Ясность мышления снова к нему вернулась. Одного из лакеев он оставил у парадной двери, второго — у дверей библиотеки, а остальных слуг разослал по верхним этажам посмотреть, не прячутся ли там соучастники этого гнусного дела. Сам же он вызвал по телефону из буфетной ближайший полицейский участок.
— Да, сэр, — повторил он дежурному. — Это не то сумасшедшие, не то уголовные преступники. Пришлите, пожалуйста, немедленно полицейскую карету, сэр. Я не могу даже сказать вам, какие ужасные преступления совершаются, быть может, в эту минуту под нашей крышей.
В то же время швейцар, стоявший у парадной двери, бросился на звонок и с явным облегчением впустил одетого во фрак, несмотря на столь ранний час, Чарли Типпери, узнав в нем испытанного друга их хозяина. А через минуту второй лакей с таким же облегчением, подмигивая и всячески предостерегая Чарли знаками, впустил его в библиотеку.
Не зная, чего или кого ему ждать, Чарли Типпери прошел через огромную комнату навстречу незнакомым мужчине и женщине. Не в пример Паркеру, он решил, что их загорелые и запыленные с дороги лица заслуживают большего внимания, чем то, которое обычно уделяет обремененный делами житель Нью-Йорка заурядным посетителям. Красота Леонсии его поразила, и он сразу догадался, что перед ним настоящая леди. А бронзовые загорелые черты Генри, так поразительно напоминавшие Фрэнсиса и Р. Г. М., внушили ему восхищение и уважение.
— С добрым утром, — обратился он к Генри, почтительно поклонившись в то же время Леонсии. — Друзья Фрэнсиса?
— О сэр! — воскликнула Леонсия. — Мы больше чем друзья, мы приехали сюда, чтобы спасти его. Я читала утренние газеты. Если бы только не упрямство и глупость его слуг…
Последние сомнения Чарли Типпери тотчас рассеялись. Он протянул руку Генри.
— Я Чарли Типпери, — сказал он.
— А меня зовут Морган. Генри Морган, — горячо откликнулся Генри, хватаясь за него, как утопающий за спасательный круг. — А это мисс Солано. Сеньорита Солано — мистер Типпери. Мисс Солано, собственно говоря, моя сестра.
