Мы попросили заслуженного мастера спорта скульптора Евгения Абалакова поделиться своими впечатлениями об этой интересной экспедиции.
Вопрос: Почему Вы заинтересовались именно этим отдаленным и труднодоступным районом?
Ответ: Памир — величайший горный узел мира. Высокогорная пустыня, плоскогория которой, выжженные солнцем, поднимаются до 4000 метров над уровнем моря, глубокие непроходимые ущелья с бешено ревущими горными потоками, сложнейшие переплетения и нагромождения хребтов, увенчанных вечными снегами, вершины которых поднимаются выше 7000 метров, зной и холод, снежные бури и мировой минимум осадков — все это сочетается на огромной площади в 14000 км 2.
Интерес и ужас вызывала эта суровая природа. Очень мало было сведений о ее тайнах. Впервые в 1871 году русский ученый–ботаник А. П. Федченко с высот Алайского хребта увидел северный барьер Памира — величественный Заалайский хребет. Зоологу Н. А. Северцову удалось проникнуть дальше в глубь территории собственно Памира и описать некоторые восточные и центральные его плоскогорья. С запада по ущельям Дарваза к границам Памира в 1876–1899 годах, преодолевая огромные трудности, прошли русские исследователи В. Ф. Ошанин и В. И. Липский. Однако неприступный барьер огромного хребта, Который Ошанин назвал хребтом Петра Первого, загородил ему дорогу. Пробираясь по отвесным обрывам реки Мук–су, Ошанин достиг ее истоков и открыл язык огромного ледника, назвав его в честь первого русского ученого, увидевшего Памир, ледником Федченко. Липскому удалось обследовать западную часть хребта Петра Первого с юга и с севера до нижней части ледника Сагран. Этим в основном ограничивалось представление о Памире до Октябрьской революции.
Бурный рост молодых союзных республик после революции необыкновенно ускорил освоение Памира. Памир, возвышающийся на территории Горно—Бадахшанской области Таджикской ССР, является источникам воды, жизненно необходимой для республик Средней Азии, а недра его таят богатые залежи полезных ископаемых.
За десять лет, с 1928 по 1937 год, неведомый и страшный ранее Памир оказался освоенным не только в своей более доступной зоне плоскогорий и долин, но и в области самых недоступных горных узлов, покрытых вечными снегами и ледниками. Горя жаждой познания всех тайн белых пятен Памира, исследователи–альпинисты и ученые прошли и нанесли на карты огромные ледники, в том числе и величайший в мире ледник Федченко, вытянувшийся ледяной рекой на 77 км, поднимались на ледяные кручи хребтов и вершин.
В 1932 году была открыта высочайшая в СССР вершина — пик Коммунизма, а в 1933 году молодые советские альпинисты, несмотря на отсутствие опыта высотных восхождений, решились на необычайно смелое восхождение и после длительной и очень трудной борьбы успешно поднялись на эту вершину, вздымающуюся на огромную высоту в 7495 метров. На следующий год была покорена и вторая вершина Памира — пик Ленина (7127), а затем и еще ряд вершин, достигающих 7000 и превышающих 6000 метров.
К 1940 году советские альпинисты по количеству людей, взошедших на «семитысячники», вышли на первое место в мире.
К настоящему времени почти все районы Памира уже изучены. Однако в наиболее приподнятых горных узлах остались еще неясные и неизученные уголки. Эти уголки, естественно, больше всего интересуют советских альпинистов–исследователей. Вот почему в прошлом году мы и стремились проникнуть в верховья ледника Сагран, в один из неясных районов северо–западного Памира и высочайшего горного узла.
Вопрос: Что препятствовало проникновению к верховьям ледника Сагран?
Ответ: Советские люди проложили по обрывам узких ущелий и через заоблачные перевалы Памира немало шоссейных дорог и в том числе великий Памирский тракт. Протяжение этого тракта 730 км. Он пересекает весь Памир от плодородной Ферганской долины до одного из самых еще недавно оторванных от центра республики городов — Хорога; раньше по горным тропам каравану нужно было пробираться до Хорога месяц, а теперь машина пробегает этот путь за три дня. Однако «и сейчас машины не подходят к снежным хребтам и самый сложный участок приходится проходить с караваном.
Два дня наши машины бежали от Душанбе на восток по шоссейной дороге, прорезанной в обрывах над мутными бурлящими потоками рек Вахш и Сурхоб до кишлака Джиргиталь. Горы громоздились все выше, и вот впереди показались снежные вершины западных отрогов хребта Петра Первого. Шоссе кончилось. Выше шли лишь узкие тропы.
Отсюда и начиналась увлекательная, полная романтики, походная жизнь экспедиции. Шум мотора сменился мерным звоном колокольцев и покачиванием вьюков нашего верблюжьего каравана. XX век как бы ушел в далекое прошлое. Чем дальше на восток, тем теснее горы сжимают ущелье.
Путь нам преградила река Мук–су, приток Сурхоба. Единственное средство переправы — легкие салы, сделанные из бычьих шкур, надутых воздухом. На берегу было оживленно, так как колхозники сдавали хлеб государству, а речной транспорт здесь, пожалуй, самый быстрый. Маленькие плоты, тяжело груженные зерном, один за другим отчаливали от берега, бурный поток подхватывал их и мутные волны грозно налетали на утлые сооружения. Проворно и смело управляли веслами опытные таджики–сальщики. Они самоотверженно вели ценный груз в ревущем потоке меж грозных скал. С приключениями, но удачно переправили и нас.
Немало еще преодолели мы переправ вброд через бурные речки, взбирались крутыми зигзагами на перевалы, придерживая вьючных животных за хвосты, переходили узкие каньоны по шатким мостикам, способным выдержать не более одного верхового, и на шестой день караванного пути достигли ущелья реки Сагран. Удушливая жара в выжженных солнцем ущельях сменилась прохладной тенью от зарослей арчи и березы. Здесь, в последнем лесу, близ ледника Бырс на высоте 2600 метров экспедиция разбила свой Зеленый лагерь.
Выше тропу пришлось уже делать нам самим, но и это вскоре оказалось невозможным. Темными буграми выпирал ледник Сагран в широкую долину. Здесь простились с караваном, перегрузив на себя и на наших носильщиков грузы экспедиции. Уже по обеим сторонам ущелья сверкали на солнце снежные вершины, но необыкновенно длинным» и однообразным казался путь по скользким ледяным буграм ледника, покрытым сплошным слоем шатких камней морены.
Впереди на юге возвышалась огромная отвесная стена снежной вершины. В честь русского ученого, первого исследователя долины Саграна, мы назвали ее пиком В. И. Липского. Под отвесными стенами этого пика, утомленные трудным переходом, отряды экспедиции установили свои маленькие палатки. Ночью впервые термометр упал до‑4°. Покрылись льдом и замолкли весело журчавшие днем ледниковые ручьи.
