семидесятилетний американский джентльмен. Он старательно объехал всю Новую Зеландию на своем верном трехскоростном велосипеде, к которому привязал три пластиковых мусорных контейнера: два больших — по разные стороны от заднего колеса, а один поменьше — к рулю. Все три были ярко-оранжевого цвета с зелеными крышками и содержали беспорядочную мешанину из одежды, продуктов, инструментов, книг, мусора, мыла, запасных частей и всего, что Джиму приходило в голову туда запихнуть.
— Я по своей сути убежденный неряха, — объяснял он нам и всем, с кем беседовал. — Так что эти мусорные баки для меня идеальны. Не представляю, что бы я делал с этими вашими новомодными рюкзаками, со всеми их запутанными карманами и отделениями. Бог его знает, но я никогда не складываю и не распределяю свои вещи. Просто бросаю все вместе, а когда мне нужно что-нибудь — просто шарю, пока не найду.
Когда мы расставались после совместного ленча, Джим повернулся к Ларри и что-то прошептал.
— Что вы сказали? — переспросил Ларри. — Я не расслышал.
— Я сказал, не заглядывайтесь на Дебби, — сказал Джим громко.
— Какую Дебби?
— Дебби? И почему Дебби… — Джим замолк, и по его взгляду я поняла, что он задумался и ничего не слышит. Несколько мгновений спустя он покачал головой. — Ну, поймете, когда с ней встретитесь, — хмыкнул он загадочно.
Потом был Роджер, парень из Британии, который нам повстречался, когда мы сидели около продуктовой лавки в маленьком городке южнее Крайстчерча. Роджер немедленно сообщил нам, что всякий раз, когда ему надоедает крутить педали, он снимает переднее колесо и встает на краю дороги, держа его в руке.
— Всегда срабатывает, — сказал он. — Водители сразу останавливаются. Они думают, что у бедняги сломался велосипед, и подвозят куда угодно. Сначала я пытался просто голосовать. Но никто не подбирал голосующего велосипедиста с вьючниками. Но всегда готовы помочь севшему на мель парню с негодным, как они полагают, велосипедом.
Роджер выглядел лет на двадцать пять, и во время разговора он как-то странно на нас поглядывал.
— Скажите, — сказал он, помолчав, — а вы не те двое велосипедистов, что останавливались в «Голден-отеле» в… Дайте подумать. Когда я был в Каире? Должно быть, в ноябре. Нет, я там был в октябре. В октябре, точно, в октябре. Вы были с велосипедами? Я еще не мог поверить, что у кого-нибудь хватит смелости проехать по такой стране на велосипеде. Только не у меня. Так это были вы?
Теперь мы с Ларри уставились на Роджера, пораженные таким совпадением.
— Отлично, значит, это были вы. Я так и подумал. Мир тесен, как вы знаете. Ладно, я, пожалуй, поеду дальше. Счастливо!
Прежде чем мы успели что-либо сказать, кроме «до свидания», Роджер уехал. Правда, отъехал он не слишком далеко, а затормозил и окликнул нас.
— Скажите, вы в последнее время не видели Дебби? — хотелось ему знать.
Мы отрицательно покачали головами, а он неопределенно пожал плечами и уехал.
На следующий день мы обнаружили Дебби стоящей со своим велосипедом у бордюра автостоянки в Ашбертоне. Никто не говорил нам, что это она. Дебби, судя по многочисленным отзывам стойких и энергичных американских туристов мужского пола, которые нам еще предстояло услышать, была весьма убедительной причиной для путешествия мужчины на велосипеде летом 1980 года. На Южном острове по количеству созерцателей она безоговорочно возглавляла список. Милфорд-Саунд и национальный парк Маунт-Кук конкуренции не выдерживали.
Комбинация целого ряда факторов делала из Дебби нечто эдакое. Во-первых, и прежде всего, она была высокой блондинкой без возраста с чувственной внешностью. Правда, вряд ли бы вы это заметили, если бы на ней были некрасивые длинные шорты, велосипедные туфли без каблуков и замызганная рубашка, то есть то, во что одето большинство велосипедистов, но ничего подобного Дебби не носила. Каким-то образом она ухитрялась помещать свое более чем аппетитное тело в обтягивающий свитер с короткими рукавами, который обрисовывал избыток телесных форм, а также в ультракороткие штанишки-кюлоты, производившие неизгладимое впечатление на ехавших позади велосипедистов мужского пола. Линии длинных ног Дебби подчеркивались туфлями на высоком каблуке, в которых она ехала.
По доходившим до нас слухам, за Дебби тянулись толпы бесчисленных обожателей. Как рассказывал один из очевидцев, где-то на Северном острове в пабе ей повстречался американский парень, и она проявила к нему столь явный интерес, что подружка, которая с ним путешествовала, пришла в уныние. Очевидец утверждал, что, когда Дебби, со всей своей беспредельной и неодолимой чувственностью, сфокусировала внимание на парне, все в пабе ощутили, как наэлектризовалась атмосфера. Когда она покончила с парнем, прямым и грубоватым, похожим на лесоруба, он еще и два дня спустя был способен только жалобно вздыхать и таращиться с отрешенным видом куда-то в пространство. Впоследствии подружка парня держала ухо востро в отношении местонахождения Дебби, стараясь, чтобы он больше не встречался с этой женщиной.
Встретив Дебби в Ашбертоне, мы выяснили, что она из Калифорнии. Когда же она узнала, каким извилистым путем мы попали из Калифорнии в Новую Зеландию, то ей очень захотелось проехаться вместе несколько дней и побольше узнать о наших приключениях. За последующие три дня, что мы двигались вместе, стало ясно, что Дебби добра и великодушна и к тому же, для новичка, выносливый велосипедист. Она в основном рассказывала, как в прошлом году красила дома в Австралии, а еще — о своем желании вернуться вскоре в Северную Калифорнию. По окончании проведенного в Новой Зеландии отпуска она намеревалась вернуться в Австралию, поработать там несколько месяцев, а потом отправиться в Штаты. Временами она упоминала своего австралийского бой-френда, но распространялась на эту тему мало. При расставании мы обменялись адресами, и Дебби предложила навестить ее в Калифорнии, чтобы вместе сплавиться по реке.
Тот факт, что он провел вместе с той самой Дебби три дня и знал, где в Новой Зеландии она планировала побывать в оставшееся время, сделал Ларри необычайно важной персоной среди мужского населения Южного острова. Один бедняга дошел до того, что предложил «все пиво, какое сможешь выпить, оставшийся запас моих хлопьев плюс две мои запасные шины, если все же надумаешь дать мне адрес этой женщины». Дебби была способна заставить многих мужчин потерять всякую ориентацию.
К тому времени, как, проехав основную часть Южного острова, мы направлялись на север к Уэстпорту, за спиной осталось уже больше двадцати двух тысяч пятисот миль. Но такого количества гроз и ливней невозможно было припомнить с самого начала путешествия. Казалось бы, за двадцать два месяца дороги мы должны были привыкнуть ко всем неприятностям, которые доставляет дождливая погода велосипедисту.
