Петербург встретил Пржевальского как героя, как одного из самых славных сыновей Отчизны. Первые дни пребывания в столице были сплошным торжеством. 4(16) января 1874 г. товарищи по Генеральному штабу дали в его честь обед. За этим обедом последовала целая череда других. Газеты сообщили о его приезде в Петербург, подробно освещали его пребывание в городе.
8 февраля Пржевальский на торжественном заседании Географического общества прочитал свою первую лекцию о путешествии в Центральную Азию. Закончилось чтение под гром аплодисментов. Газеты поместили самые восторженные отзывы.
В марте Н. М. Пржевальскому было присвоено звание подполковника и пожалована пожизненная пенсия в 600 руб. в год (кроме офицерского жалованья). Подпоручик М. А. Пыльцов был произведен в поручики, и ему также была пожалована пенсия.
Привезенная Пржевальским зоологическая коллекция после двухмесячной демонстрации была приобретена для музея Академии наук.
Пржевальский был очень рад, что коллекция попала в хорошие руки и будет надежно сохранена.
Доклады, лекции, многочисленные приемы — вся столичная суета затрудняли составление научного отчета об экспедиции. Правда, за четыре месяца удалось обработать дневники.
В деревне, куда Пржевальский вернулся в начале мая, дело пошло успешнее. К середине июля было написано уже шесть глав.
Пржевальский очень любил «Отрадное». Здесь, в тишине смоленских лесов, ему хорошо работалось. Работу он разумно чередовал с отдыхом прогулками по лесам и лугам, охотой. Без общения с природой он не мыслил себе жизни.
В мае товарищ Пржевальского по монгольскому путешествию М. А. Пыльцов женился на сводной сестре Николая Михайловича — Александре Ивановне Толпыго. У Пржевальского к радости примешивалась и горькая мысль, что он теряет верного помощника в экспедициях.
По делам издания рукописи Николай Михайлович выехал в середине сентября в Петербург. Жил Пржевальский в Петербурге всегда в меблированных комнатах, снимая не более двух. Стараясь избежать встреч и многочисленных приглашений, он иногда сутками не выходил из квартиры, прося принести ему еду из ближайшего ресторана.
В последние месяцы 1874 г. Николай Михайлович работал над книгой по 10 часов в сутки. Благодаря напряженному труду удалось выпустить первый том книги «Монголия и страна тангутов» к началу 1875 г., к годовому собранию Географического общества.
Географическое общество присудило Н. М. Пржевальскому высшую награду — золотую Константиновскую медаль «за его трехлетнее путешествие в Монголию, Китай и Северный Тибет, представляющее истинный географический подвиг как по тем условиям, с которыми сопряжено путешествие в эти страны, так и по важности сделанных Н. М. Пржевальским географических открытий и обилию научных исследований, отчасти уже разработанных в изданиях Общества в первом томе путешествия под заглавием „Монголия и страна тангутов“» (из «Отчета Географического общества» за 1874 г.).
Помощник Пржевальского — М. А. Пыльцов был награжден малой золотой медалью, а казаки — бронзовыми медалями. Вручение наград состоялось 8 января 1875 г. в торжественной обстановке на годовом собрании Географического общества.
Популярность Пржевальского после первого центральноазиатского путешествия росла не только на родине, но и за ее пределами. В октябре 1874 г. Берлинское географическое общество избрало его своим членом-корреспондентом. В августе 1875 г. Международный географический конгресс в Париже наградил Н. М. Пржевальского почетной грамотой, а французское министерство народного просвещения избрало его своим сотрудником и пожаловало орден «Palme d'Academie» («Пальма академии»). Орден этот с изображением двух золотых ветвей — пальмовой и лавровой давался за большие научные заслуги. К Пржевальскому пришла мировая слава.
Прежде чем обращаться в Географическое общество с предложением об организации новой экспедиции, необходимо было закончить отчет о совершенной. Пржевальский всю жизнь неуклонно придерживался правила: отправляться в новое путешествие только после полного завершений всех дел по предыдущему.
И теперь, после выхода в свет первого тома «Монголия и страна тангутов», следовало садиться за подготовку второго тома. В нем Пржевальский кроме обработки материалов по климату взял на себя очень трудоемкий орнитологический раздел. Надо было определить почти тысячу образцов птиц. Пришлось энергичному путешественнику на долгие месяцы стать кабинетным ученым.
Несмотря на то что над вторым томом трудился целый коллектив привлеченных Пржевальским крупнейших ученых (раздел «Пресмыкающиеся и земноводные» обрабатывал академик А. Штраух, а раздел «Рыбы» — профессор К. Кесслер), работа над ним завершилась лишь весной 1876 г. — настолько был велик объем научного материала, доставленного экспедицией.
Еще при работе над первым томом у Н. М. Пржевальского созрел замысел нового путешествия. На этот раз он решил пересечь Центральную Азию в ее западной части: через Кашгарию пройти к озеру Лобнор, о котором европейцы знали лишь по рассказу Марко Поло, путешествовавшего в XIII в., затем достигнуть Лхасы и выйти на берег реки Брахмапутры.
Самым трудным делом было подобрать помощников. М. А. Пыльцов после женитьбы собирался подать в отставку и принять участие в экспедиции не мог. Пржевальский надеялся привлечь к исследованию Центральной Азии своего спутника по уссурийскому путешествию Ягунова, но, к великому горю Николая Михайловича, он утонул, купаясь в Висле.
Желающих отправиться с Пржевальским было много. Но Николай Михайлович предъявлял очень высокие требования к участникам путешествия и отвергал одну кандидатуру за другой. Он сам разъяснял эти требования желающим с ним путешествовать и даже просил своего друга И. Л. Фатеева и зятя М. А. Пыльцова втолковать претендентам, что нельзя смотреть на путешествие, как на средство отличиться и попасть в знаменитости. «Человек бедный, — писал Пржевальский, — свыкшийся с нуждою, и притом страстный охотник был бы всего более подходящим спутником и скорее мог понять, что путешествие не легкая и приятная прогулка, а долгий, непрерывный и тяжелый труд, предпринятый во имя великой цели. Желательно бы было, чтобы юноша поехал по увлечению, а не из-за денег. Особенной грамотности и дворянской породы от юноши не требуется».[24]
Наконец Николай Михайлович остановил свой выбор на 18-летнем Федоре Леонтьевиче Эклоне, сыне одного из служащих Академии наук. Он пригласил юношу на лето 1875 г. в «Отрадное» и обучал всему, что может понадобиться в экспедиции. В октябре Эклон выдержал экзамен и поступил в Самогинский полк.
