Ознакомительная версия.
Развели пары и в 11.30 пошли недурно на всех парусах, только очень неровно. Вышли из крупных, толстых льдов в более легкие, но скоро опять попали в тяжелый лед и целых полчаса не двигались с места. Так и пошло: то молодые, легкие льды, то старые, массивные; иногда попадалась выдвинутая сжатием гряда торосов, крайне тяжелая.
Вчера самым приятным событием явилось то обстоятельство, что мы продвинулись на 15 миль к юго‑востоку и таким образом фактически не приостановили своего продвижения вперед, хотя оно и было довольно медленным.
Не знаю, что думать об этих льдах и когда мы из них выберемся.
Сегодня мы испытали печь Аткинсона, приспособленную для ворвани. Внутри печи находится изогнутая кольцом трубка с отверстиями в нижней части. Через эти отверстия на асбестовую горелку капает жир. Ворвань помещается в баке, соответствующим образом смонтированном вокруг дымохода. Избыток ворвани из этого резервуара попадает в питающую трубку в печке, снабженную краном, регулирующим эту струю. Устройство прибора очень простое и, как уже было доказано, чрезвычайно эффективное. Печь дает много тепла, но, конечно, от нее исходит некоторый запах ворвани. Однако с такой печью на юге никто не останется без пищи и теплого жилища.
Мы с Райтом обсуждали, почему торосы на морском льду дают пресную воду. И сошлись на том, что рассол просто вытекает изо льда. Интересно было бы выловить кусок морского льда и проследить этот процесс. Интересен самый факт, показывающий, что процесс, образующий торос, на самом деле производит пресную воду. Этот факт может иметь чрезвычайно важное значение для исследования ледяного покрова.
Поистине нелегко добраться до нашей зимовки. Сначала штормы с большим волнением, теперь эта борьба со льдами.
Вторник, 13 декабря. Я почти всю ночь не ложился. Никогда не испытывал таких быстрых и резких перемен. В последнюю «собачью» вахту [27] мы шли сквозь молодой, мягкий лед вроде «сала», [28] делая на всех парусах по четыре или пять узлов. В первую вахту опять попали в тяжелый, крепкий лед. Средняя вахта застала нас в открытой полынье, а кругом был прочный, толстый лед. Мы прошли его, затем, стараясь держаться открытой воды и недавно замерзших водных поверхностей, хорошо продвинулись вперед. Под конец этой же вахты снова стало плохо, а в начале следующей так плохо, как никогда: кругом тяжелый, торосистый лед, льды, выступающие на 7 или 8 футов над поверхностью воды и очень глубоко уходящие в воду. Точно такой лед мы видели у Земли Короля Эдуарда во время плавания на «Дискавери».
Последнюю часть утренней вахты мы провели в длинной полынье, недавно затянутой льдом.
Такие перемены страшно действуют на нервы. Ничто так не утомляет, как необходимость беспрестанно приспосабливаться к новым условиям. Один час все как будто идет хорошо; в следующий — положение кажется безвыходным. Не знаешь, на что решиться, особенно если принять в расчет трату угля, и хорошо ли мы сделали, пробуя продвинуться так далеко на восток.
В течение первой вахты мнения разошлись. Казалось, следовало остановиться, потому что было бесполезно толкаться без всякого результата. Но затем наступило улучшение и, казалось, все было хорошо. Однако трудно себе представить условия более тяжелые; положение менялось ежечасно. Сегодня утром мы встретились за завтраком в очень бодром настроении. Судно хорошо продвигалось в течение двух часов, потом мы вдруг попали в чрезвычайно плохие условия и тотчас же остановились. Я полагаю, что мы могли бы снова двинуться назад, но решили лучше воспользоваться этим обстоятельством и запастись водой. Большие льдины во всяком случае очень удобны для этой цели. Лот, брошенный Ренником, на глубине 2124 морских саженей указал такое же дно со включением вулканической лавы.
Вторник, 13 декабря (продолжение). 67°30 ю. ш., 177°58 з. д.
Хорошо идем S20 W27. Мыс Крозье S21 W644. Мы попали в сплошную массу льда, затем пробились сквозь него и медленно, с большим трудом, проложили себе дорогу к одной из недавно замерзших полыней. Но когда добрались до ее слияния с другой полыньей в юго‑западном направлении (куда я предполагал идти), то испытали большое недоумение. Оказалось, что большие льдины обнаруживают стремление сомкнуться. Плотность 6–7‑дюймового молодого льда в полынье, казалось, сильно возрастала от бокового сжатия. Но какова бы ни была причина этого, мы все же двинуться не могли.
Наконец было решено потушить огни и стоять на месте, пока не наступит перемена к лучшему. При настоящем положении вещей делать попытки прорваться — напрасная трата угля. В течение последних дней нас относит к востоку. Является ли это обычным направлением в этом районе или оно вызвано преобладанием ветра с запада? Возможно, что от этого в значительной мере зависит срок нашего освобождения из ледяного плена. Досадно, но надо вооружиться терпением. Воспользуемся остановкой для научных работ.
Во льдах солнце редко бывает. Однако все утро было солнечное; только к полудню снова набежали с севера тучи, а теперь валит снег. Штиль.
Среда, 14 декабря. Положение N2 W'. Нас все еще со всех сторон окружает лед. С грот‑мачты можно видеть несколько клочков открытой воды в разных направлениях. Но общий вид — все такой же унылый, торосистый лед.
Ветер дует с юго‑запада, 2 балла. Солнце светит ярко, и видно хорошо.
Судно повернулось по ветру, и льды кругом находятся в постоянном движении. Они, медленно двигаясь, изменяют свое относительное положение. Темп 35° [+1,6 °C]. Вода 29,2–29,5° [‑1,6–1 °C]. В подобных условиях тонкий рыхлый лед должен все время размякать. Несколько дюймов такого льда, во всяком случае, позволят нам продвинуться.
Только тут вполне представляешь себе убийственную монотонность продолжительного пребывания в дрейфующих льдах, какую пережил Нансен и другие. Невольно воображаешь себе такие дни помноженными на недели и на месяцы. Для нас по крайней мере это ново, у каждого своя работа, поэтому нет места слишком тоскливому нетерпению. Нельсон и Лилли всю ночь занимались измерениями течений и получили кое‑какие результаты. Они собираются систематически исследовать подводные температуры и поработать с вертикальным неводом.
Течение удовлетворительное. Последние два дня определение местонахождения судна было хорошим.
Лучше всего держать курс на север и на запад. Я очень опасался, что нас отнесет к востоку, а следовательно, к области постоянного пака. Если же мы будем продолжать идти в прежнем направлении, то выход нашего судна в открытую воду — только вопрос времени.
Ознакомительная версия.
