Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл

М. Стингл с чувством симпатии и уважения относится к островитянам. Культурную отсталость океанийцев автор справедливо объясняет долголетним колониальным игом. Он искренне верит в светлое будущее этих людей. Справедливости ради следует отметить только, что кое-где он слишком увлекается экзотикой.

Весьма интересны как для специалиста, так и для широкого читателя страницы книги, на которых анализируются результаты контакта старой и новой культур. Проблема соотношения традиции и инновации сейчас привлекает пристальное внимание исследователей, и обращение к ней, вне всякого сомнения, повышает научный уровень книги.

М. Стингл знакомит читателя и с богатой, своеобразной природой Океании. Ее яркое и красочное описание позволяет воссоздать в своем воображении причудливые ландшафты Океании.

Несмотря на большие достоинства книги, в ней есть и ряд спорных мест. Так, нам представляется, что деятельность миссионеров в Океании описана в слишком радужном свете. Не отрицая того, что некоторые ее аспекты сыграли объективно позитивную роль (с работой миссионеров в значительной мере связано, например, исчезновение традиций каннибализма, создание письменности на ряде местных языков, распространение грамотности среди части островитян и т. п.), в целом активность миссионеров вряд ли может быть оценена положительно. Ведь прежде всего они были своеобразным авангардом колониализма. За их приходом, как правило, следовала аннексия океанийских земель. А в ряде случаев (например, на Новой Каледонии) миссионеры открыто призывали аннексировать острова, где они начали проповедовать христианскую веру. С деятельностью миссионеров связаны также разрушение или деградация самобытной океанийской культуры. Кое-где проповедники христианства выступали как подлинные мракобесы. Так, по указанию одного из католических миссионеров была уничтожена большая часть бесценных табличек с рапануйской письменностью, в которых он усмотрел «дьявольские письмена». Некоторые проповедники не упускали случая поживиться за счет своей паствы, совмещая прозелитичесиую работу с бойкой торговлей, которая к тому же носила характер неэквивалентного обмена.

Мы вправе были бы найти у автора и более суровую критику в адрес колониальных властей. Некоторые мероприятия колониальной администрации он явно переоценивает. Так, вряд ли можно согласиться с той восторженной оценкой, которая дается недавно учрежденному представительному органу в Папуа — Новой Гвинее. Читатель, к сожалению, не узнает из книги, что австралийские власти с большой неохотой и запозданием пошли на создание этого «парламента», что им пришлось это сделать лишь благодаря мощному давлению со стороны прогрессивных антиколониальных сил и Организации Объединенных Наций. Остается вне поля его зрения и тот факт, что полномочия «парламента» весьма ограниченны.

Заслуживает более скромной оценки и организованное американской администрацией на Восточном Самоа обучение по телевидению.

Колониальная администрация предприняла это мероприятие прежде всего в целях экономии средств, которые требовались бы при обычном расширении образовательной сети для подготовки достаточно квалифицированных педагогов и последующей оплаты их работы.

Эти небольшие претензии к автору ни в коей мере не снижают общего положительного мнения о книге. Переведена она с небольшими сокращениями разделав, не представляющих особого интереса для советского читателя.

Автор здесь и далее несколько преувеличивает хозяйственную и культурную отсталость населения Меланезии. Меланезия и ее обитатели ни в коей мере не пребывают на «самой ранней стадии развития, самой далекой, «последней границе человечества». Меланезийцы находились ко времени прихода европейцев на стадии разложения первобытно-общинного строя, а население южной части Меланезии — Новой Каледонии и особенно Фиджи — даже на самой последней ступени этой стадии. Многие народы мира (например, австралийцы-аборигены, бушмены, население Огненной Земли, андаманцы и др.) заметно уступали меланезийцам по уровню своего социально-экономического и культурного развития.

Автор прав, говоря, что некоторые меланезийские племена живут в каменном веке. Однако центральные области Новой Гвинеи отнюдь не являются «последней резервацией «людей каменного века»: в каменном веке до сих пор живут, например, некоторые аборигены Австралии и ряд других племен в отдаленных уголках Земли.

Фиджи — независимая (с 1970 г.) страна в Океании, занимающая архипелаг того же названия и изолированный о-в Ротума, расположенный к северо-западу от архипелага. Последний включает два крупных — Вити-Леву и Вануа-Леву — и свыше 800 мелких островов. Площадь всей страны — 18 272 кв. км, в том числе о-ва Ротума — 44 кв. км. Население, по данным на конец 1970 г., — 524 тыс. человек. Из общей численности населения Фаджи 266 тыс. (51 %) составляют индийцы, 2(25 тыс. (43 %) — фиджийцы, 10 тыс. (2 %) — евро-океанийские метисы, 5 тыс. (1 %) — европейцы, 5 тыс. (1 %) — китайцы; 7 тыс. (1 %) — ротуманцы, 7 тыс. (1 %) — полинезийцы и прочие океанийцы. Индийцы являются потомками завезенных в конце XIX — начале XX в. законтрактованных рабочих. Они сосредоточены преимущественно на северо-западе обоих главных островов архипелага. Фиджийцы составляют большинство в юго-восточных районах этих островов. В физическом облике фиджийцев сочетаются черты меланезийской и полинезийской рас. Фиджийцы говорят на одном из языков австронезийской семьи; среди индийцев преобладает индоарийский язык хиндустани.

Значительную часть архипелагов Океании составляют коралловые атоллы, а для них вышеуказанная структура, как правило, не характерна. Вряд ли возможно также называть Новую Каледонию и Тонга соседними островами: ведь расстояние между ними почти две тысячи километров.

Вити-Леву — остров в Тихом океане, самый крупный из о-вов Фиджи.

Кук Джеймс (1728–1779) — крупнейший английский мореплаватель. Совершил ряд важнейших морских экспедиций, в том числе два кругосветных плавания. С его именем связан ряд важных географических открытий (многие острова Океании,