Ознакомительная версия.
В хижине, между тем, образовалась настоящая долина гейзеров. Видимо, волны немного сменили своё направление и теперь в щели между нашими койками периодически вырывались струи воды, которые добивали как раз чуть выше ящиков. Торгейр решил, что на острове Пасхи мы застелем пол каким-нибудь пластиком или плёнкой, чтобы не пострадало дорогостоящее научное оборудование. Противников идеи не нашлось.
На улице в это время поднялся хороший ветер в 25 узлов. Я заметил это, когда сидел на носовой палубе и завтракал: при таком ветре каша улетает с ложки. Это не преувеличение. Ветер позволяет нам держать весьма неплохую скорость, однако мы столкнулись с новым испытанием. Поняли мы, что что-то не так, когда вода для кофе не закипала около получаса. Оказалось, что ветер задувает огонь на плите, а газ продолжает выходить. Чтобы ветер не сдувал пламя, плита у нас спрятана в деревянный ящик с крышкой, но этого оказалось недостаточно. Тогда мы забили все щели запасной парусиной, но и это помогло. Ветер задувал газ ровно в тот момент, когда ставишь на него кастрюлю. Тогда пришлось изобретать способ как зажечь газ, поставить кастрюлю, и закрыть всё это деревянной крышкой настолько быстро, чтобы огонь не успел погаснуть. Я наловчился сам почти целиком залезать под крышку, придерживая её головой, а когда газ загорится – быстро оттуда выбираться и ронять крышку сверху. С ростом количества попыток возрос и процент удачных исходов.
28 ноября 2015 года.
Сегодня утром капитан сидел на корме и читал книгу. Волна, прошедшая между брёвен, подхватила ящик, на котором он сидел, и вместе с ним потащила за борт. Совершенно сбитый с толку Ойвин, с криком «Faun!» еле успел спрыгнуть и схватить ящик, пока тот не свалился за борт. Ветер 25 узлов – это, конечно, хорошо, но короткая волна доставляет нам немало неудобств. Высокие длинные волны нам не страшны. Нас затаскивает на верхушку почти не захлёстывая, а потом плот скатывается вниз как с горки. Так вот и танцуем на волнах. Между короткими волнами плот не успевает выровняться, поэтому вода проходит между брёвен, вскрывает нам палубу, вырывается гейзерами в хижине, а порой бьёт в стену, грозя прорвать брезент.
Вообще, особенно в неспокойную погоду, океан поражает. Он кажется живыми и, как будто игривым. Не злым и суровым (очень не хотелось бы его увидеть таким) а именно игривым. Как великан, который играет с детскими игрушками, озорно подкидывая наши кораблики. Иногда и от таких безобидных игр немного не по себе.
В порядке шутки: лучше всего прочувствовать свою беспомощность перед океаном можно на нерабочем борту, где для специальных целей у нас стоит ведро. Когда приходишь туда и видишь, как ровно на тебя поднимается 3.5-метровая волна, ни о каком покорении океана мыслей не возникает. В эти моменты чувствуешь себя робко и покорно, а ещё примешивается благоговейный ужас.
Например, ночью у нас по корме как будто прошёл Чингис-Хан. Секции палубы выворочены из под ящиков, на некоторых из них порвались верёвки, держащие бамбук вместе. Циновки, покрывающие бамбук, растрепались и пришли в полную негодность. Надо заняться ремонтом и как-то укрепить секции палубы на своих местах, иначе мы останемся без неё. А поверх всего этого бардака мы с Ойвином сидим и едим Турматс16. Смеёмся: «Праздничная еда! Вкусно, нет бобов и риса. Что ещё нужно от обеда!» Ну а если без шуток – очень хочется есть.
Наглядный результат, насколько хорош ветер 25 узлов, вечером нам предоставил Ула. Оказалось, что с 8 утра 27го ноября по 8 утра 28го ноября, мы прошли рекордные 75 морских миль, из которых 70 – ровно по направлению к острову Пасхи. Это означает, что при идеальном раскладе мы сможем прибыть на остров всего через две недели.
Только что на ночной вахте прибежал Ойвин и говорит, что это лучший вечер за всё путешествие. Тепло, сухо, звёздное небо, хороший ветер и мы стабильно и быстро идём к цели. Внушает уверенность.
А предшествовал такому чудесному вечерку совсем не такой чудесный день. С самого утра зарядил дождь. Беспросветный, серый, мелкий, до самого горизонта. Словом, погода была удручающей. Да ещё и вахта, рулить надо. Да ещё и в кровать тёплую нельзя. Да ещё и кровати нет, а то что есть – совсем не тёплое. Вот и обратная сторона жизни моряка. Серое небо, серый океан, серый дождь, серое настроение.
Добавил свою ложку дёгтя пересчёт продуктов: всё очень плохо. Мы едим слишком много, притом только то, что нам нравится. А это значит, что если с рыбой так пойдёт и дальше, то до острова Пасхи нам придётся добираться на одних бобах. С голоду мы, конечно, не помрём. В любом случае есть продукты на обратный путь, но съев эти припасы сейчас, мы украдём их у себя завтрашних, а какая ситуация будет на обратном пути – неясно. В общем, осталось меньше трети макарон, риса, каши и молока. Совсем не осталось кетчупа и арахиса. К концу стремительно подходит сахар. Без него как-то особенно нехорошо. Вот уж никогда бы не подумал, что сладкое может так сильно влиять на настроение. А теперь о том, чего хватает с лихвой. Есть одна попытка угадать чего же осталось с избытком. Правильно, наших любимых бобов! От общего запаса мы едва съели четверть. Ещё один стимул побыстрее добраться до острова. Лично у меня есть ещё одно желание на острове. Я хочу разжиться резиновыми сапогами. И это помимо всяких «мокро», «уже почти месяц в океане», «вот бы на денёк на сушу» и прочего, что, я надеюсь, волнует не только меня. Не стоит скрывать, что посещали мысли на счёт второй части экспедиции: «а не слишком ли это для меня – лезть в ревущие сороковые…»
Настроение спасла новость о том, что мы прошли ровно полпути до острова. По этому поводу мы устроили полпути-party, испекли торт, в который использовали последнее яйцо, Хокон достал ту самую бутылку Pisco, которую нам бросили с провожающей яхты, и бутылку яблочного сока со своей фермы. А Ула и Девид принесли подарок от команды Раити. В подарке мы обнаружили банку нутеллы с пометкой «Йостейн, это не только для тебя», а ещё каждый из нас получил по паре чистых трусов, воздушному шарику и маленькой конфете. На пакете было написано что-то вроде «Скорее всего, вы плохо пахнете, но мы всё равно вас любим и скучаем». Я был готов расцеловать Сигне и Гунвор. Настроение поднялось, вышло солнце, и мы забыли обо всех невзгодах. А потом ещё поговорили с Торгейром. Я поделился своими опасениями на счёт второго этапа экспедиции, а он меня очень подбодрил. Говорит: «Нам с тобой уже не нужно будет привыкать к плоту, хижину со всех сторон усилим пластиком, возьмём нормальной еды, и всё будет отлично! В крайнем случае, если погода будет совсем неблагоприятной, пойдём не в Лиму, а в Вальпараисо. Это существенно ближе».
И тут я понял, что, по сути, он прав.
Плот утонуть не может, мы уже прошли более тысячи морских миль и готовы идти дальше. На острове куплю себе сапоги, шоколада и готов идти ещё столько же.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
«Добрый день, мистер Хиграфф» – Привет, Андрей! Я не мистер Хиграфф. Меня зовут Хокон Виум Ли. Я Технический директор компании Опера и технический директор экспедиции. Торгейр присоединится к нам позже. (Англ.)
Гуары – доски из прочного дерева, выдвигающиеся из днища плота на необходимую длину. Используются для управления плотом. Роль гуары можно в некоторой степени сопоставить с ролью дополнительного выдвижного киля.
Морская база Кальяо (Англ., Исп.)
Распространённое английское выражение, обозначающее бывалого моряка. Ближайший перевод: Морской волк
Огон (нидерл. oogen – глаза) – постоянная петля на кручёной верёвке или тросе, образованная путём переплетения его прядей.
Нас крепко… непечатное выражение заменено на «обманули» (Англ.)
Добро пожаловать в ещё один день в аду. (Англ.)
Что ж, они не тонут. (Дословно «Что ж, они плавают») (Англ.)
Dr. Hook – Слово «Hook» в данном случае обозначает рыболовный крючок
Ознакомительная версия.
