— Разрешите вопрос, доктор? Почему вы оставили Париж и приехали в Лагуат, в пустыню. Личные обстоятельства? Или…
— Нет. Обстоятельства научные, и только. Желание специализироваться в тропических болезнях. И потом… Кто-то должен в конце концов заниматься здесь врачебной практикой. Обыденной, ежедневной работой врача. Возвышенные речи в парламенте алжирцам не помогут. Нужно меньше думать о личных удобствах и больше — о помощи ближним. О нет, я совсем не гуманист, не альтруист и даже не филантроп. Я простой француз, ничего больше. Я выполняю свой долг.
— Как вам работается здесь? Вероятно, вас встречает здесь недоверие?
— Суеверия и предрассудки, естественно. Они здесь на каждом шагу. Большинство людей до сих пор верит хакимам. Доверие можно заслужить не словами, а практическими результатами своей работы. Ликвидировать трахому, снизить детскую смертность, избавить их от экземы — это доводы, которые поймет самый упрямый фанатик. Полками резервистов и огнеметами нельзя привлечь к себе сердца жителей Сахары. Наукой можно. Этим, только этим можно добиться в один прекрасный день действительного взаимопонимания между Алжиром и Францией, как понимаю его я, простой французский врач.
— Вы работаете среди населения и… как агитатор?
— Да, и как агитатор. Но я не убеждаю туземцев в преимуществе наших «измов». Не убеждаю их повышать жизненный уровень, в то время как они до сих пор не знают, для чего служит зубная щетка, которой, как правило, не имеют. Я агитирую тем, что прежде всего вижу в своих пациентах людей. А людям надо помогать. Это мой долг.
Таков доктор Дюверье, француз с прозрачной, просвечивающей на руках кожей и с чистым сердцем. Он ищет путь к сердцу алжирцев и непременно его найдет.
Он знает душу человека, живущего в каменистой пустыне на границе цивилизации.
К примеру, такой случай: в окрестностях появились венерические больные.
На плакатах, которые выпустила медицинская станция, было написано:
Вспомни, что сказала Айша (жена пророка): Держи свое тело в чистоте и не отказывайся от лекарств. Если увидишь, что твое тело посетил злой дух немочи т’сафья (гонорея) или мердек’кбир (сифилис), обратись на медицинскую станцию в Лагуате.
Это советует тебе врач — твой друг.
Такова его визитная карточка. Доктор Дюверье изучает коран, местные обычаи, настроение людей. Он пользуется и мусульманскими религиозными предписаниями, чтобы заставить население придерживаться основных законов гигиены.
Его труд это не только уколы. Не только чирканье цветным карандашом в больничном листке. И не только впрыскивание атебрина и плазмоцина против малярии.
Это глубокое знание психологии человека.
Выиграет ли пенициллин битву с заклинаниями местных хакимов? Наука — с суеверием? Доверие — с недоверием? Жизнь — со смертью?
Если когда-нибудь здесь возникнет современный африканский город с белыми постройками в арабском стиле, с фонтаном и парком, тут должен быть поставлен и памятник самоотверженному человеку, прокладывавшему путь африканскому будущему. Памятник Неизвестному врачу.
Из Лагуата мы едем дальше, на юго-восток.
— Дорога как около Фридка, — заметил Божек, намеренно приглушив рев дизеля.
Здешний Фридек называется Тильгемпт. Желудок напоминает о себе.
— Алло, не скажете, где здесь можно перекусить?
Сухопарый человек в огромном, неестественно высоком тюрбане с достоинством склонился перед нами.
Тюрбан словно гора да к тому же украшен шнурами!
— Я здешний писец. Аллах одарил меня ученостью. Если ты не знаешь, с кем говоришь, будь добр и выслушай мое имя: Сахнун Лакдар бен Ами бен Ламрани Барек. Слава моих отцов и отцов моих отцов гремит от Эль Голеа до оазисов Туату, а моя слава — еще дальше. Теперь ты знаешь, кто перед тобой, о чужеземец.
— Как я вижу, ты большой человек, и поэтому ты должен знать, где здесь можно утолить голод.
— Сойдите с машины, чужеземцы, и следуйте за мной. Мой брат, который живет вон там, самый богатый человек в этих краях, так же как я — самый ученый. Я поведу вас в его дворец.
Кажется, этот приветливый человек не страдал недостатком чувства собственного достоинства. Только теперь мы обратили внимание на его грушеобразный нос, над которым возвышалась костяная оправа очков без стекол.
Через минуту мы входили во «дворец» «самого богатого» человека в Тильгемпте. Обычная глиняная постройка. На полу разбросаны дырявые соломенные циновки. Вокруг погасшего очага беседуют огромные тараканы.
— Как вам нравится наш дворец, господин? Восхитительно, не правда ли? Подождите, сейчас придет брат.
Наконец, приковылял и «самый богатый человек». Собственно говоря, «самый богатый» и «самый знаменитый» походили друг на друга, как две капли воды. Такой же бесформенный, огромный тюрбан, такой же грушеобразный нос, такие же огромные очки без стекол.
Церемония знакомства. Тильгемптский «богач» раскланивается так, как будто его приветствует весь мир. Желает «мира» и девять раз столько лет, сколько нам определено в Книге.
— О аллах, какая радость, какое удовольствие! Большие люди приехали в наш Тильгемпт!
И так далее.
Слово взял в конце концов писец.
— Господин, у тебя бумага от самого губернатора, ты ученый и журналист, значит, лицо почти столь же известное, как и я. Это накладывает на тебя обязанности. Напиши в свои газеты, пусть не посылают сюда никаких учителей. Между нами, учеными, чем меньше образования, тем лучше для нас. Я — единственный человек во всем Тильгемпте, умеющий читать и писать. Когда кто-нибудь захочет написать вексель, он приходит ко мне, платит четырестапятьсот франков, а я еще думаю, стоит ли соглашаться. Любовное письмо стоит еще дороже. Кто бы стал экономить на той, кто является светом его души! Я говорю: пусть только резидент имеет своих учителей. Образование ведет к тому, что простой народ начинает больше уповать на свой разум и отворачивается от святых. Школа это выдумка дьявола — аллах да обратит его в камень!
— А когда ты умрешь и в Тильгемпте не будет другого писца? — спрашиваем мы Самого Знаменитого.
— Тогда люди будут ходить к моей гробнице. Весь мир будет скорбеть о моей кончине. И аллах — если он пожелает — даст мне новую жизнь. Я снова буду самым знаменитым писцом в Тильгемпте.
— А ты действительно убежден, что ты самый ученый человек под солнцем?
— Как же иначе? Ведь я читал коран и могу назвать семь небес. Ведь я знаю, что Москва самый большой город в великой Билад Франсия, а инглизи — это большое племя, которое живет на острове, называемом Лондон. Они не знают тайны огня и поэтому питаются сырым мясом «биф-т-ек».
