В Олатайтамбо мы пришли уже затемно. Судя по путеводителю, одной из самых дешевых местных гостиниц должна быть «Миранда». Там после непродолжительной торговли Роб договорился снять двухместный номер на три ночи всего за 15$.
— Велосипед я хочу оставить здесь. Не катить же его по рельсам.
В Олатайтамбо есть и свои инкские руины: крепость, религиозный комплекс и даже декоративные террасы для выращивания цветов. Напротив гигантской лестницы в скалах можно увидеть высеченное природой лицо верховного бога-творца андских народов — Виракочу. По одной из легенд, именно здесь в пещерах проснулись первые инки (по другой, это произошло на острове Солнца на Титикаке).
До Мачу-Пикчу оставалось еще 50 километров; 42 — до поселка Аква-Калиенте, а оттуда еще восемь километров вверх на гору.
Пешком по шпалам
Утром мы стали собираться в дорогу. Велосипед с вещами Роба и мой рюкзак мы оставили в номере гостиницы.
— В Аква-Калиенте мы сможем снять комнату. Но успеем ли мы дойти туда за день?
— Конечно, — уверял я его. — Что здесь идти? Всего-то сорок два километра!
— Может, все же взять фонарик? — не унимался Роб.
Но я его отговорил:
— Не стоит. Зачем тащить лишние вещи? Лучше пойти налегке. Так быстрее дойдем.
Первые двенадцать километров параллельно железной дороге проходит автомобильная колея. Ее, видимо, проложили специально для того, чтобы на автобусах подвозить туристов к началу «Тропы инков». Там же находится и железнодорожный полустанок с киоском.
Роб воспользовался возможностью купить своей любимой кока-колы. Когда расплачивался, он достал из бумажника две купюры по двадцать соло.
— Не видишь, в чем разница между ними?
Я достаточно внимательно их рассмотрел, но никакого подвоха не заметил.
— С ними у меня связана целая история. Когда я только-только пересек эквадорско-перуанскую границу, мне нужно было поменять немного долларов на местные соло. Конечно, возле перехода менял много. Все наперебой предлагают свои услуги. Я подошел к одному из них. Он предложил мне по 3,6 соло за 1 доллар. Официальный курс тогда был 3,56. Нормально. Я даже немного выиграю. Даю меняле 25 долларов. Он достал калькулятор и стал считать: 25 долларов умножаем на 3,6 и получаем 70 соло. Он сразу же отсчитывает деньги и протягивает мне: «Вот вам, мистер, ваши 70 соло». Меня, как математика, словно током ударило: «Не может такого быть! Двадцать пять на три и шесть в уме так сразу не перемножишь. Но ведь даже двадцать долларов по три и шесть было бы семьдесят два соло. Поэтому двадцать пять никак не могут быть семьдесят!» Но меняла продолжает настаивать на своем результате, пытаясь убедить меня в правильности своих вычислений. Наконец он просто дал мне в руки свой калькулятор: «Проверь сам». Я набираю: 25 умножить на 3,6 и действительно получаю 70. Вот так калькулятор! С виду он совершенно простой. Как можно его перепрограммировать? Но ведь ухитрились. Меня такой наглый обман возмутил. Заметив, что среди менял появилась еще одна пара иностранцев, я стал громко кричать по-английски: «У этого не меняйте! Он жулик!» Тогда ко мне подошел другой меняла и стал успокаивать. Он показал, что у него тоже есть такой «обманный» калькулятор. Потом достал из внутреннего кармана другой калькулятор — нормальный и предложил поменять по-честному, но предупредил: «Только по курсу 3,5 соло за доллар». Я согласился. Перемножив 25 на 3,5 на «настоящем» калькуляторе, мы получили 87,5. Меняла отсчитал мне четыре 20-соловые купюры и мелочь. Я подумал, что мне не нужны такие крупные купюры, и попросил его дать мне десятками. Он попытался от этого уклониться, но когда я пригрозил, что вообще не буду ничего у него менять и перейду к другому меняле, согласился поменять две двадцатки на четыре десятки. У меня осталось только две двадцатки. Когда я в магазине попытался одной из них расплатиться, продавец заявил, что бумажка фальшивая. Меня это удивило. На ней и водяные знаки были, и металлическая полоска. Я достал вторую двадцатку и стал их сравнивать. Ну, все совершенно одинаковое! Приглядевшись внимательнее, я увидел, что и номера совпадают!
От поворота на «Тропу инков» к Мачу-Пикчу можно было пройти только по шпалам. Увидев на дороге огромный плакат с надписью на нескольких языках (в том числе и английском!) о том, что ходить по железной дороге пешком без специального разрешения запрещается, Роб встал как вкопанный. Но я его успокоил:
— У нас в России так. Если написано, что проход запрещен, а забора нет или он не выше двух метров высотой, то это значит, что на самом деле не очень-то и запрещено. Скорее, официальные лица хотят снять с себя ответственность за все, что может произойти с теми, кто их не послушается. Тогда они всегда смогут развести руками и сказать: «Мы же вас предупреждали!» Также, видимо, и здесь. Если мы с тобой попадем под поезд, переломаем ноги или нас пристрелят террористы, то жаловаться будет некому.
И действительно, все эти три опасности подстерегали нас на пути. Поезда — и местные и туристические — появлялись на одноколейке с удивительной регулярностью, а сойти с рельсов зачастую было некуда. Боевики из экстремистской организации «Сендеро луминосо» время от времени постреливают по проходящим здесь поездам. За пару лет до нас они устроили настоящую бойню, застрелив сразу семерых и ранив тридцать пять туристов. Но самой реальной опасностью оказалась именно возможность переломать ноги.
Я переоценил способность Роба к долгим пешим прогулкам. Даже год, проведенный в седле велосипеда, не смог компенсировать десятилетий сидения за рулем машины. Правда, сам Роб объяснял свою неспособность к долгим переходам тем, что у велосипедистов тренируются не те мышцы, которые нужны пешеходам. Как бы там ни было, он шел все медленнее и медленнее.
До наступления темноты мы не успели добраться до Аква-Калиенте и были вынуждены продолжать идти по рельсам вначале в сумерках, а потом и в полной темноте. Луны, как назло, не было, большую часть звезд заслоняли высокие горы и подходившие к самой насыпи густые джунгли. И тут среди шпал стали попадаться настоящие «ловушки» — ямы глубиной около полуметра. Как раз ноги ломать! Роб, который и так шел медленно, в темноте, как оказалось, вообще ничего не видел. В отличие от меня он по ночам привык пользоваться фонариком. Я шел впереди. Когда доходил до очередной ямы-ловушки (обычно я видел их, несмотря на темноту, но несколько раз «определил на ощупь»), я останавливался и ждал, когда Роб меня догонит.
— Очередная яма.
— Напомни мне еще раз, чья это была идея идти пешком на Мачу-Пикчу? — Потом он доставал свои часы с подсветкой. С их помощью он осматривал яму и только после этого перешагивал через нее. И мы продолжали идти дальше. До следующей ямы.
