Пришлось рискнуть. Свернув за угол, я увидел поразившую меня картину. На вход напирала огромная толпа туристов, только что прибывших сразу на нескольких автобусах. На помощь к охранникам, проверяющим билеты у входящих, пришли их коллеги, контролировавшие два КПП на выходе, оставив выход свободным. Этим я воспользовался.
Утром мы договаривались с Робом, что после посещения Мачу-Пикчу будем встречаться у входа. Он вышел раньше и, пока меня ждал, успел познакомиться с парой немецких туристов.
Берт Хейн на пару с Кестин Фишер хотели проехать на велосипедах с севера Северной Америки до юга Южной и написать книгу о своем великом путешествии.
— Несколько лет назад мы с Кестин подготовили путеводитель по своему родному Лейпцигу. На нем не разбогатели, но интерес к журналистике прорезался.
— А ночуете где? В палатке?
— Как придется. Если ночь застигнет нас в дороге, то ставим палатку. А в городах обычно просимся переночевать в церковь, госпиталь, к пожарникам или в полицейский участок. Велосипедные поездки в Южной Америке очень популярны. Даже небезызвестный Че Гевара до того, как стал революционером, колесил на своем «железном коне» по дорогам своей родной Аргентины. Здесь существует сплоченное братство велосипедистов. Прибывая в новый город, мы первым делом спрашиваем: «Нет ли у вас «Дома велосипедистов (каса бисеклиста)»?» Иногда это магазины, продающие велосипеды и запчасти к ним, но чаще всего обычные жилые дома или квартиры, отличающиеся лишь тем, что в них живут любители велосипедных путешествий. Велосипед служит пропуском в любой из этих домов. Как правило, хозяева предоставляют бесплатный ночлег на 1–2 ночи, душ и место для хранения велосипеда. Сейчас, например, наши велосипеды остались в Куско, в доме богатого адвоката. Мы там находимся на полном обеспечении. Но это скорее исключение, чем правило. Обычно все же принято о еде заботиться самим, не у каждого радушного хозяина хватит денег прокормить целую прорву гостей.
В Аква-Калиенте мы все вчетвером спускались по той же тропинке, по которой я утром поднимался на гору. А ночевать отправились в тот же отель, в котором немцы провели предыдущую ночь.
Назад в Олатайтамбо Берт и Кестин собрались ехать на поезде. Роб к ним присоединился. Я же предпочел пойти пешком. Вышел рано, еще до отхода первого поезда. Но не успел я пройти по рельсам и километр, как услышал сзади шум дрезины. По старой привычке стопить все, что движется, я махнул рукой. И, к моему огромному удивлению, дрезина остановилась.
Как оказалось, дрезина проходит там каждое утро. Нужно проверить, не разобрал ли кто-нибудь пути, подремонтировать, подкрутить гайки. Когда мы проезжали мимо полустанков, бригадир задергивал шторки, чтобы скрыть «пассажира» от взглядов посторонних.
— Нам строго-настрого запрещено подвозить попутчиков, — объяснил он мне.
От полустанка, с которого начинается автомобильная дорога, я вначале немного проехал на пустом автобусе, а затем на пикапе со строителями — уже в Олатайтамбо. Там на центральной площади Роб как раз прощался с Кестин и Бертом.
Неслучайные случайные встречи
Во время своих путешествий я неоднократно наблюдал, как случайные встречи с людьми резко меняют всю последующую последовательность событий. Естественно, что и я оказывал влияние на жизнь людей, с которыми встречался. Например, Робу самому по себе никогда не пришла бы в голову «странная» идея идти на Мачу-Пикчу пешком. Он, конечно, поехал бы туда на поезде. И… разминулся бы с парой немецких велосипедистов. А ведь эта встреча, одним из невольных виновников которой я оказался, привела к тому, что дальше Роб с немцами поехали уже втроем. И за три месяца они достигли Огненной Земли.
На следующее утро наши пути расходились. Упаковывая свой рюкзак, я в очередной раз перебирал вещи. В Чили я в ближайшие десять лет возвращаться не собирался. Но у меня еще оставался прекрасный дорожный атлас чилийских дорог и мелочь — 40 чилийских песо (1$ — 700 песо). Я не выкинул их только потому, что надеялся встретить путешественника, которому они могли бы пригодиться. И Роб, как мне показалось, был именно таким человеком. Вот я ему и презентовал карту и горсть мелочи. А он мне в ответ — карту Перу и 30$ грязными, страшно замусоленными однодолларовыми бумажками.
— Это у меня осталось от Эквадора. Там местная валюта — американские доллары. Но банкноты такие замусоленные, что только в этой стране ими и можно расплачиваться.
Вот и поменялись.
Дальше наши пути расходились, я — на север, а Роб — на юг. Но нам все же было суждено встретиться еще раз. Добравшись до Огненной Земли, Роб вернулся в Буэнос-Айрес, перелетел на юг Африки, проехал вдоль восточного побережья до Египта, затем через Ближний Восток попал в Европу. 31 декабря 2004 года он постучал в дверь моей московской квартиры.
Получилось так, что (против своей воли) Роб оказался на территории России нелегально. Нет, конечно, он не перелезал с велосипедом через забор из колючей проволоки. У него в паспорте были белорусская и российская визы. В Белоруссию он въезжал из Литвы, и на границе ему поставили штамп о въезде. А вот на белорусско-российской границе на Минском шоссе пропустили, даже не проверив документы: «Канада, проезжай! Добро пожаловать в Россию!» Вот и получилось, что гостеприимные таможенники, сами того не желая, поставили Роба в положение «нелегала». В канадском посольстве, увидев его паспорт, ужаснулись: «Тебя же первый милиционер арестует и отправит в ГУЛАГ». Но и в Белоруссию возвращаться было уже поздно — белорусская виза к тому времени закончилась.
Я попытался убедить Роба, что в России к канадцам относятся гостеприимнее, чем к выходцам из азиатских республик. Но он все равно пугался каждого встречного «полицейского». Пришлось принять самые радикальные меры. Я предложил телевидению сделать сюжет о моем канадском друге. Репортаж о «сумасшедшем канадце», который едет по России на велосипеде в разгар русской зимы, показали в программе «Время» (кстати, он стал лучшим новостным сюжетом недели). После этого поездка Роба пошла как по маслу. Как он писал мне с маршрута: «Полицейские меня сразу узнают и, вместо того чтобы проверять документы, приглашают на чашку чая».
Проехав через Россию, Роб отправился дальше — через Среднюю Азию и Индию в Китай. Так я смог воочию увидеть, что не только случайные встречные меняют мой маршрут, но и я сам своими путешествиями влияю на чужие жизни.
Горные дороги
Когда мы расстались с Робом в Олатайтамбо, я отправился в обход Куско в сторону Панамериканского шоссе. Пару раз подъехал на пикапе, однажды — на легковушке с инженером-механиком. Дорога шла по высокогорью. На полях перуанские крестьяне на быках вспахивали свои делянки. Вдоль дороги строились новые дома из необожженной глины, или, точнее, из затвердевшей жидкой грязи.
