Вначале мимо прошел обещанный автобус, а вскоре за ним показался пикап. В кабине сидело три человека. Они тут же стали освобождать для меня место, но я предпочел забраться в кузов, чем очень их удивил. Каждый раз, останавливаясь заправиться или размять ноги, они настойчиво предлагали мне перейти внутрь, но я отказывался.
Опять, как бывало в Таиланде, я имел возможность смотреть на все четыре стороны и полной грудью вдыхать воздух джунглей. И даже когда начался ливень, я вначале предпочел остаться в кузове. Когда машина на полной скорости идет по трассе, то кабина полностью закрывает от дождя. И только когда начались пригороды Санто-Доминго-де-лос-Колорадос и с ними частые остановки на светофорах и перед огромными лужами, мне все же пришлось перейти в кабину.
Санто-Доминго основан колумбийцами и до сих пор остается самым колумбийским городом Эквадора. Когда я туда приехал, было уже очень темно, но ливень прекратился. Однако звезд видно не было, и ночью дождь мог разразиться опять. Нужно искать крышу над головой.
Я шел на выезд из города, внимательно смотря по сторонам. Где бы переночевать? По пути мне встретился госпиталь. На светящейся в темноте вывеске было написано, что он работает круглосуточно. На входе стоял охранник с помповым ружьем.
— Какие-то проблемы?
— Переночевать.
— Можешь здесь палатку поставить, — он показал на освещенную яркими лампами лужайку перед центральным входом.
Я поблагодарил за разрешение остаться. Но палатки у меня не было. Обойдя здание госпиталя, я обнаружил огромный заросший бурьяном пустырь. У самой стенки здания под крышей нашлось как раз удобное место — и тихо, и темно, и от дождя есть защита. И тут появился охранник.
— Здесь очень опасно, — начал он меня пугать. — Бандиты кругом.
— Да какие ночью бандиты?
— А комары? У нас в районе лихорадка. В нашем госпитале несколько человек лечится.
И дальше в том же духе. Я понял, мне от него отвязаться не удастся.
На лужайке под прожекторами я, конечно, спать не хотел. Но охранник предложил переночевать в беседке. Она стояла перед центральным входом в госпиталь, и днем там работало кафе. Лечь спать мне спокойно не дали. К охраннику, которому делать все равно было нечего, присоединилось несколько санитаров и врач. Пошли разговоры «за жизнь»: кто, куда, откуда, о жене, детях, о трудностях путешествия и т. д. и т. п. Меня оставили в покое только после того, как я прозрачно намекнул, что хотелось бы и поспать.
А утром ни свет ни заря пришли работники кафе и стали греметь кастрюлями. Выспаться мне так толком и не удалось.
К берегу моря
Утром в густом, как молоко, тумане я застопил пикап с Оскаром Кордобой.
— Можно сказать, мы — коллеги. Я работаю психологом на американской военной базе в порту Манта. Психология, конечно, занятие интересное, но плохо оплачиваемое. А семью ведь как-то кормить нужно. Поэтому приходится подрабатывать то там, то здесь. В последнее время я занялся операциями с недвижимостью, и пока неплохо получается.
В Эквадоре существует строгое правило: при въезде в населенный пункт и на выезде обязательно устанавливаются «лежачие полицейские», для безопасного преодоления которых водители вынуждены сбрасывать скорость.
Этим пользуются местные торговцы. Именно там они организуют стихийные рынки.
В одном из поселков именно на таком месте нас атаковала толпа людей, предлагавших удивительно дешевые бобы — пять пакетиков за один доллар. Они не только облепили кабину снаружи, но и втиснулись внутрь, наперебой расхваливая свой товар. Оскар купил несколько пакетиков, и мы поехали. Но метров через пятьсот он вдруг сильно побледнел и резко нажал на тормоз.
— А рюкзак?
Рюкзак я, как обычно, забросил в кузов пикапа.
— Украли?
Мы вместе вышли из машины и убедились, что рюкзак был на месте!
— Давай лучше переложим его в кабину, — предложил он. — Так будет спокойнее.
Мы еще раз пять были атакованы торговцами. Оскар купил еще и несколько кукурузных лепешек — в деревне, которая славится именно своими лепешками, сладости — в деревне, известной среди всех эквадорских сладкоежек, апельсины — с ближайшей плантации. Интересно, а если бы я не убрал свой рюкзак из кузова, обнаружил бы я его там же, когда мы приехали в Манту?
— Может, зайдешь ко мне домой на чашку кофе? — спросил Оскар.
От таких предложений я обычно не отказываюсь. Но в этот раз кофе мне не досталось. Мы вообще не смогли попасть в дом. На настойчивые звонки в дверь никто не открывал. А у хозяина, как выяснилось, ключей нет.
— Обычно дома всегда кто-то бывает. Или жена, или служанка. Ума не приложу, куда они обе могли подеваться?
И он повез меня показывать город.
Экскурсия заключалась в том, что мы быстренько проехались по набережной, а потом долго кружили по новостройкам.
— Вот этот дом принадлежит мне, и соседний — тоже. Я сдаю их внаем.
По дороге назад к дому мы еще заехали на автобазу, в гараж с городскими автобусами, большая часть которых тоже принадлежит Оскару Кордобе.
Когда мы опять вернулись к дому, там по-прежнему еще никого не было. Но на этот раз нам долго ждать не пришлось. Вскоре после нашего возвращения подкатило такси с пропавшими женщинами. Пить кофе было уже поздно, пора было ужинать. После ужина, естественно, мне предложили остаться на ночь.
— Правда, свободной комнаты нет, и придется спать на диване в зале.
Утром на первой машине я доехал до Сан-Лоренцо — в Эквадоре несколько деревень и городков с этим популярным названием. На побережье Тихого океана туристов в это время года не встретишь. Зимой здесь постоянно висит туман, и все вокруг кажется хмурым и безрадостным. Как раз наступил долгожданный день выборов, и вся деревня собралась у избирательного участка в здании местного колледжа.
Дорога вдоль берега океана поражает своей пустынностью. Я прошел километров десять, так и не встретив ни одной попутки — только таких же, как и я, пешеходов. Дошел до следующей деревни. Рыбаки, видимо, уже успешно исполнившие свой гражданский долг, увлеченно занимались ремонтом баркасов. А детишки устроили себе «горку». Снега здесь никогда не бывает, поэтому они приноровились кататься по крутому земляному склону на ярких пластмассовых ящиках.
Дорога от Манты до Салинаса идет вдоль берега Тихого океана через Пуэрто-Лопес и Санта-Елену. Влажный тропический лес, где постоянно моросит дождь, сменяется типичной саванной с баобабами, потом вклинивается кусок каменистой или песчаной пустыни, затем долго тянутся рыбацкие деревни и приморские курорты. Каждые десять километров радикально меняются не только пейзаж, но и климат.
