Сравниваем персонажей: второй настолько же лучше первого, насколько баллистическая ракета совершеннее кремневого скребка. Согласны? Если ответите «да», значит, вы не заметили, как вас обманули.
Загляните тремя абзацами выше: что мы собирались рассмотреть? Мы собирались рассмотреть историю человечества. Теперь посмотрите, что же мы рассмотрели? А всего-навсего уровень техники!
Сравнив приведенные картинки, можно убедиться: с течением времени техника становилась лучше и удобнее. Это так. Проблема не в этом, а в том, можно ли сказать, будто человеческая история – это непрерывное движение от плохого к хорошему?
Спросите любого прохожего на улице... или даже не прохожего, а себя самого: что изучают ученые историки? В ста случаях из ста ответ будет «Прошлое человечества». Но ведь это совсем не так!
Греческое слово historia означает «рассказ об известном», «письменное свидетельство». История, которую изучают историки, – это не все прошлое, а только то, что дошло до нас в письменном виде.
Первые памятники расшифрованной письменности были созданы приблизительно пять тысяч лет тому назад. Специалисты до сих пор спорят, кто первым додумался до изобретения письмен: то ли загадочные шумеры, то ли древние египтяне. Чуть позже собственная система письма была изобретена китайцами.
Все, что было до этого события, считается доисторическим прошлым. То, что было после, – древней историей. Человеческое прошлое историки сегодня раскладывают по полочкам, имея в виду лишь один аспект: наличие или отсутствие технических благ (например, письменности).
Историки – это вообще такие ребята, которые привыкли смотреть не на окружающий мир, а на книги об окружающем мире. Так что нет ничего странного, что прошлое они описывают всего лишь как победоносное шествие алфавита по планете. Сперва очагов цивилизации было мало: Египет и Шумер. Потом культура (в смысле – письменность) распространилась по миру шире: Финикия, древняя Греция и Рим. А сегодня культурны (то есть способны прочесть этикетку на консервах) почти все народы земли.
Не важно, что южноамериканские императоры за тысячу лет до основания Рима строили в Андах циклопические дворцы. Поскольку они еще не изобрели то, что уже изобрели мы (письменность), значит, никакого отношения к истории местная цивилизация не имеет. Не имеет значения, что средневековые монголы основали самую гигантскую державу в истории человечества и контролировали земли от Индонезии до Скандинавии. Раз у них не было телевизоров и автомобилей, значит, эти повелители Вселенной – варвары и дикари.
История начинается там, где появляются первые летописи. После того как на лист папируса (глиняную табличку... воловью шкуру...) были нанесены письменные знаки, историки получают возможность рассказать нам о древних битвах и перечислить имена царей. О том, что было до нанесения значков, историки не в состоянии сказать ничего. Однако является ли момент появления письменности действительно переломным? Для истории письменных памятников – безусловно. Так же как для истории мореплавания переломным является момент изобретения паруса, а для военной истории – момент изобретения пороха. Но для прошлого человечества все эти моменты вовсе не вехи... просто моменты... такие же, как сотни других.
История человечества – это не забег, где сперва все стояли на нулевой стартовой отметке, затем побежали и кто-то вырвался вперед, а кто-то безнадежно отстал. История человечества – это не подъем, а просто дорога. Много-много событий, происходивших в разных концах планеты по имени Земля. Культуры возникали, развивались, гибли, рождались опять... но ни одна следующая не была лучше предыдущей.
Можно ли описать историю человечества как историю введения все новых и новых технических изобретений? Разумеется, можно. При желании историю человечества можно описать даже как историю коллекционирования бабочек. Но является ли на самом деле история человечества историей техники?
Мне не хотелось бы навязывать вам свою точку зрения. Поэтому ответьте на поставленный вопрос самостоятельно. Я же лишь замечу, что в одном из романов братьев Стругацких есть смешной персонаж, утверждавший, будто целью эволюции является рюмка коньяку с лимоном, а человек – лишь орудие достижения этой цели.
Древние египтяне пили пиво. Современные японцы пьют саке. Мусульмане вообще ничего крепче кофе не пьют. Вывод: вся мировая история затевалась лишь ради появления на свет французских виноделов.
Внизу, в долине, цвела золотая осень и на деревьях желтели красивые листья, а на первом саянском перевале хрустел мороз и лужи были покрыты толстым слоем льда. На перевале полагалось остановиться, перекусить, сходить в туалет и хорошенько отдышаться перед решающим рывком в горы.
Водитель моего автобуса так и поступил. Он остановился, заглушил двигатель и сказал, что здесь мы будем завтракать. Я побрел в столовую. Там женщина с грязными руками строгала мясо. Ребятам я сказал, что пусть они заказывают, я заплачу. На часах было полдевятого утра.
Спозаранку грызть жирное мясо – на такое я был не способен. А выпить кофе на перевале мне не светило. Пока водитель и Виталька ели, я сходил на местный рынок, порассматривал товары. Продавали барсучий жир, настоянные на водке панты (рога молодых олешков), бруснику и копченый хариус.
Потом я вернулся в кафе. Там пахло жареным. Водитель подвинулся на длинной лавке:
– Чего не ешь? Садись! Мясо марала закажи! Знаешь марала? Огромный зверь! У него гон сейчас. Орет зверь-марал. Так орет, что у людей, которые слышат, брюхо дрожит. Говорят, на кого марал поорет, тот долго жить будет. На меня много раз орал.
Я сел рядом. Заглянул в тарелку водителю. Желания заказать мясо марала не появилось. Тувинец чавкал и махал жирными руками:
– Марал криком гарем созывает. Ты его убьешь, начнешь разделывать, а у него все пузо – это самое... В сперме, короче.
Он жевал и по ходу рассказывал, что если попить барсучьего жира, не затвердевающего даже при морозе в –57°С, когда у «Жигулей» с грохотом лопаются металлические рессоры, то сперва ты станешь три дня подряд харкать черными сгустками, но зато вся зараза из тебя выйдет и потом легкие твои станут как у новорожденного. Дорассказав, он пописал на дерево прямо возле входа в кафе, залез обратно в микроавтобус, и мы поехали дальше.
Дорога из Тывы в соседнюю Хакасию называется Усинский тракт. Прорубать ее начали еще в 1906 году, но конца работ не видать и сегодня. Езда по горной трассе – то еще удовольствие. По статистике, из ста пятидесяти машин, уезжающих в горы, до той стороны доезжает только сто сорок девять. В прошлом году снежная лавина завалила на перевале сразу восемь автомобилей. Поскольку среди заваленных была и инкассационная машина, то на разбор снежных завалов бросили кучу техники. Откапывали людей больше недели, и большую часть даже удалось спасти.
