Владимир Обручев - Плутония

Ознакомительная версия.

– Прошлой так называемой ночью свет все-таки ослабел, – заметил метеоролог. – Хотя вы склонны были объяснить это сгустившимся туманом, но я выходил из юрты около полуночи и обратил внимание, что туман был не гуще, чем днем, а это странное солнце светило заметно слабее, и на его диске как будто видны были большие темные пятна.

– Это очень интересно! – воскликнул профессор. – Почему вы не сообщили нам об этом новом странном факте?

– Странных фактов здесь не оберешься! Да я хотел проверить себя, прежде чем говорить вам. Сегодня около полудня я опять наблюдал это сумасшедшее светило и убедился, что темных пятен нет. Я и думал, что ночью просто ошибся.

– Я думаю, – сказал Папочкин, – что с центральным телом нашей планетной системы случилась какая-то катастрофа, пока мы путешествовали в тумане по Земле Нансена. Поэтому-то оно и очутилось в зените под восемьдесят первым градусом северной широты и светит круглые сутки.

– Может быть, Земля наша повернулась постепенно так, что ее северная полярная область оказалась обращенной прямо к солнцу?

– Это что-то непонятное, – проворчал Боровой. – Как мог без серьезных потрясений произойти в короткое время такой значительный наклон земной оси?

– Мы могли и не заметить эти потрясения в тумане среди льдов. Иначе я не могу объяснить себе это странное положение солнца, – настаивал Каштанов.

– А почему вы уверены, что это светило, которое мы видим теперь, то же самое, которое мы видели в последний раз над гребнем хребта Русского? – спросил Боровой.

– Что же это может быть иное? – удивился Папочкин.

– Почему нельзя предположить с таким же основанием, что Луна загорелась вновь или что в нашу планетную систему залетело случайно новое самосветящееся тело и увлекло за собой нашу Землю в качестве спутника? – с загадочной улыбкой говорил метеоролог.

– Зачем делать разные невероятные предположения! – сказал Каштанов. – Ведь есть же гипотезы, основанные на геологических фактах, что ось вращения нашей Земли перемещалась. Этим объясняют, например, оледенения, имевшие место в некоторые геологические периоды в Индии, Африке, Австралии, Китае, и субтропическую флору других периодов на Земле Франца-Иосифа, в Гренландии и т. п.

– Не спорю, это вам лучше знать. Но я сегодня измерил угловой радиус этого светила, и оказалось, что он равен двадцати минутам, тогда как угловой радиус солнца равен почти шестнадцати минутам, как вы, конечно, знаете.[12]

– Вот это важный факт! – воскликнул пораженный Каштанов.

– А затем этот красноватый свет вместо желтого?

– Не вследствие ли тумана? – вставил Папочкин.

– Я сам думал так. Но сегодня удалось видеть это светило, когда туман на некоторое время совершенно рассеялся. И диск был все-таки красноватый, какой бывает у солнца, когда оно стоит низко над горизонтом и светит через более влажные нижние слои атмосферы или во время пыльной бури.

– Да, это тоже странно!

– А эти темные пятна, обусловливающие ослабление света в известные часы суток! Сегодня ночью я постараюсь проверить и это. Если они повторятся, то я буду окончательно убежден, что над нами не солнце, а что-то другое.

– Где же, куда же девалось наше солнце? – с тревогой спросил Папочкин.

– Почем я знаю! Это еще одно звено в цепи непостижимых явлений, свидетелями которых нам суждено было сделаться за последние дни.

– Да, целая цепь! – задумчиво сказал Каштанов. – Огромная впадина на материке; странные показания магнитной стрелки; непонятные изменения атмосферного явления; теплая погода под широтой восемьдесят один градус – не случайная, судя по этой границе льдов и зеленеющей тундре; мамонты и носороги, разгуливающие по ней; солнце – не солнце, в зените днем и ночью…

– И еще будет немало, я в этом уверен. Вот идут наконец наши товарищи и несут, держу пари на что угодно, еще один странный факт.

Все вскочили, всматриваясь в даль, где уже хорошо видны были два человека, несшие что-то темное, подвешенное на длинную палку. Папочкин поставил чайник на спиртовую печь и принялся готовить шашлык из носорожьего мяса, остальные побежали навстречу приближавшимся.

– Ну и намаялись мы нынче! – заявил Макшеев. – Видели и коров, и быков, стреляли, но добыли только теленка и тащим его уже часа три.

– И набрали интересную флору тундры, совершенно своеобразную, я бы даже сказал – ископаемую, если бы не рвал ее сам, – добавил Громеко, за спиной которого болталась набитая ботаническая папка.

Закусывая и попивая чай, Макшеев и Громеко рассказывали о виденном:

– Километров десять по нашему пути шла та же тундра, но более сухая, чем здесь. Затем на ней растительность стала богаче, появились кусты и даже небольшие деревья…

– Полярная береза и полярная ива, но новых видов, а затем и тощая лиственница, – добавил Громеко. – Попались и цветущие растения, частью совершенно незнакомые мне, частью описанные разными исследователями в качестве представителей послетретичной (ископаемой) флоры Канады.

– Мы дошли наконец до узкой, но очень глубокой речки, через которую не было брода, и направились вниз по ее течению. Деревья становились выше человеческого роста, кусты между ними образовали чащу, через которую трудно было пробираться. Вот тут-то мы и набрели на стадо быков, пришедших на водопой.

– Какого вида быков? – с интересом спросил Папочкин.

– Они походили скорее на диких яков, – поправил Громеко, – черные, с длинной шерстью, с огромными толстыми рогами и с горбом на спине.

– Такой вид имели быки, – продолжал Макшеев, – а другие, очевидно коровы, ростом были немного меньше и с рогами потоньше и покороче; кроме того, там было несколько телят. Я надеялся встретить в тундре только болотную птицу и мелкого зверя, поэтому взял с собой дробовик.

– А я совсем не взял ружья.

– Ну вот и пришлось стрелять только в теленка крупной картечью, которая нашлась в патронташе. Стадо скрылось в чаще, а теленок свалился в речку, откуда мы его выловили и прикончили ножом.

– Теленок весил добрых пятьдесят килограммов, а тащить его домой нужно было двенадцать километров. Поэтому мы для облегчения ноши выпотрошили его, хоть и знали, что Семен Семенович будет недоволен этим.

– Ну, он получил достаточное утешение! – засмеялся Каштанов. – Знаете ли, какой шашлык вы сейчас скушали?

– Какого-нибудь полярного зайца, что ли? Не знаю, есть ли такой вид.

– Не зайца, а носорога, и даже ископаемого!

– Тьфу! Это вы, значит, нашли где-нибудь труп носорога в вечно мерзлой тундре[13] и решили попробовать мясо, пролежавшее десятки тысяч лет? – удивился Громеко. – Если бы я знал, не стал бы есть. Меня теперь будет тошнить.

Ознакомительная версия.