Ознакомительная версия.
Подвернулся и другой вариант: бизнесмен из Питера, некий Илья, хотел издать мемуары, чтобы, как он писал: «детям осталась память о годах моей бурной юности, чтобы можно было такую книжку подарить друзьям, бизнесменам, с которыми веду дела сейчас». Я дважды разговаривал с Ильей по телефону, он хотел встретиться, ответить на вопросы, надиктовать воспоминания. Мне предстояло сделать из его устных рассказов литературное произведение.
«Это будет повествование о людях, с которыми дружил в юности, о первой любви и всяком таком, – сказал Илья. – Возьмем такой период: с тринадцати лет до девятнадцати. Название книги уже есть – «Я был пацаном». «Может, стоит взять и более поздние годы? – спросил я. – Скажем, от двадцати до тридцати?» «Нет, – твердо ответил Илья. – Вот этого делать не надо. Только юность и ранняя молодость. И на этом точка». Я обещал подумать и перезвонить.
Честно говоря, редактировать женскую прозу душа не лежала, перспектива заняться книгой воспоминаний о бурной юности Ильи «Я был пацаном» – нравилась мне больше. Подумав, я пришел к выводу, что одно другому не мешает, я бы смог посвятить Рите дней десять или две недели, а затем встретиться с Ильей и обсудить все вопросы. Я пил кофе и листал атлас Америки, прокладывая маршрут будущей поездки, и делал заметки в записной книжке. Покончив с этим делом, набрал телефон Риты, представился и договорился о встрече в шесть часов вечера в летнем кафе возле отеля «Ньюйоркер».
– Как вас можно узнать? – спросил я. – Там много народа.
– Вы увидите самую красивую женщину. Это буду я, – у моей собеседницы был глубокий волнующий голос. – Без шуток. Ну, на всякий случай, чтобы не ошиблись: на мне будет синее платье без рукавов и нитка коралловых бус.
Я прибыл на место на пять минут раньше назначенного времени. Это было обычное летнее кафе. На тротуаре под зеленым тентом были расставлены столики и стулья. Я скользнул взглядом по женским лицам и безошибочно угадал Риту, даже не обратив внимания на цвет ее платья и коралловые бусы. Она действительно была самой красивой женщиной в этом кафе, возможно, во всем квартале. Может быть, во всем Манхеттене.
Светлые прямые волосы, прямой нос, большие синие глаза и яркий чувственный рот. Платье подчеркивало все достоинства фигуры. На неудобном пластиковом стуле Рита сидела, будто королева на троне, свободно и величаво. Встретившись со мной взглядом, она помахала рукой.
Еще минуту назад я сомневался, надо ли ввязываться в эту историю с поездкой. Теперь мои сомнения рассыпались в пыль, а пыль унес легкий ветерок. Ехать надо, – вот оно, единственно верное решение. И дело не в деньгах, теперь сам мечтал об этой поездке. Я сел на свободное место, поздоровался, заказал кружку светлого пива и чипсы с сальсой. Мы поговорили ни о чем, обменялись мнениями о погоде, политических событиях в Европе и о нью-йоркских отелях.
– Я разговаривала с отцом, он сказал, что вы согласились повозить меня по Америке, показать что-то интересное. Правильно?
– Еще не согласился, я думаю. И вижу свою задачу так: вы решили остаться в стране, которую мало знаете. Ваш отец просил меня лучше познакомит вас с Америкой, чтобы ваше решение, – оставаться здесь или нет, – было основано не только на поверхностных впечатлениях. Но и на информации, которую вы почерпнете, покатавшись со мной. Я помогу вам чуть лучше узнать Америку, – это и есть моя задача.
* * *
Я достал из сумки атлас и показал Рите маршрут и коротко объяснил, почему я хочу остановиться именно в этих местах.
– Я не вижу здесь Лас-Вегаса, Гранд Каньона и Майами, – сказала Рита. – По-моему, интересно посетить какие-то знаменитые места. Посмотреть достопримечательности. Скажем, природный парк Йелоу Стоун с его гейзерами и лес тысячелетних секвой под Лос-Анджелесом.
– В таком случае, если хотите увидеть разные памятные места, обратитесь не ко мне, а в туристическое агентство. По природным паркам и прочим достопримечательностям туристов возят на больших комфортабельных автобусах. Гиды – знающие люди. Они доходчиво обо всем расскажут. Какая длина, ширина и высота статуи Свободы, какая глубина Гранд Каньона и так далее. Вы вернетесь в Москву с набором фотографий, сувениров и справочников. Останется масса впечатлений. А я отправлюсь домой.
Рита задумчиво смотрела куда-то вверх, решая про себя, что делать.
– Это как-то грустно. Побывать здесь и не посмотреть достопримечательности. Давайте по-честному: отец попросил вас показать мне задворки Америки. Кварталы, населенные беднотой, очереди на биржу труда, разные клоаки и помойки. Чтобы я поняла: вот она, настоящая Америка. И сделала правильные выводы. То есть осталась в России. Так?
– Нет. Он просил показать вам Америку. И обещал заплатить. Ну, потому что мое время чего-то стоит. О клоаках и помойках речи не было. Я могу вам показать ту Америку, которую знаю. Познакомить с людьми, с которыми знаком.
– Ну, хорошо, – Рита кивнула. – Тогда примем компромиссный вариант. Все намеченные мероприятия мы выполним. Но давайте расширим культурную программу… Мы заедем вот сюда, – Рита взяла карандаш и провела на карте ломаную линию. – Я хочу посмотреть Ниагарский водопад. И еще… Хочу встретиться с колдуньей вуду. Только настоящей. А не какими-то проходимцами, которые умеют раскладывать карты Таро, гадают на хрустальном шаре и кофейной гуще. Пудрят мозги и выкачивают деньги из доверчивых граждан, хотя их болтовня ничего не стоит. Да, мне нужна настоящая колдунья вуду. Вы можете устроить колдунью?
Я задумался. Знакомством с колдуньей я не мог похвастаться, но знал человека, который мог организовать такую встречу.
– Пожалуй. Но тогда придется ехать далеко на юг, в Луизиану, в Новый Орлеан.
– Отлично, по рукам. И еще одна просьба… Понимаете ли, я пишу прозу, – Рита выглядела немного смущенной, будто сознавалась в постыдном грехе. – Сочиняю повести. Они не достаточно толстые, чтобы называть их романами. И хотела бы… Короче, мне нужен какой-нибудь специалист по современной американской прозе. Хочу, чтобы он прочитал что-то из моих вещей. И честно сказал: это можно будет опубликовать в Америке или не стоит надеяться. Понимаете? Перевод уже готов. Это для меня очень важно.
– Понимаю, – кивнул я. – Ну, возможно, я смогу показать вашу рукопись кому-то из литературных агентов, критиков или специалистов по русской литературе, которым доверяю. Я не обещаю, но постараюсь.
И тут же добавил, что нет смысла идти по сложному пути. Я сам могу прочитать повесть и сказать свое мнение. Уверен, почти на сто процентов, что мои оценки совпадут с теми оценками, что выдадут американцы. Рита вежливо, но твердо отказалась. Да, мое мнение ее интересует. Но она хотела бы издать свою книгу в Америке, а не в России. Можно считать это блажью, прихотью избалованной женщины – как угодно. Но она хочет издаваться здесь, а не там. Именно поэтому… Я кивнул головой: мол, понимаю.
Ознакомительная версия.
