... довольно об этом. Отпуская дыхание, представим себе небольшой фрагмент нашего тогдашнего мира:
: Мира, чьё существование совпало с новым вселенским 36-летним циклом – начавшемся в 1976 году.
: То есть Году Дракона.
ТРИПТИХ ПОСВЯЩАЕТСЯ:
Виталику Марченко, Виктору Шагалу,
Серёже Лещине, Алёше Круглову,
Никитину Коле, Ростиславову Ивану,
Ионкину Андрею, Саше Кантору,
Дементьевой Свете, Ставровской Наде,
Арапову Серёже, Зыкину Диме,
Базенкову Илюше, Юре Агафонову,
Володе Цыганову, Саше Мереминскому,
Любченко Андрею, Саше Пузанкову,
Гене Кузнецову, Иваненко Алёше,
Данилиной Оле, Дегтярёву Серёже,
Володе Брагинскому, Игорю Зеленкову,
Шашкиной Оле, Виноградовой Татьяне,
Кирину Юре, Алексееву Шуре,
Максу Силикатному, Кузнецовой Ларисе,
Тане Посник, Рашковскому Юлику,
Светлане Токер, Данилову Ивану,
Цыпину Саше, Ершову Илье,
Игорю и Мишелю Бяльским, Герчику Ли,
Александру Матвеевичу Стрижевскому,
Сергею Эдуардовичу Старокадомскому,
Школьникову Сергею и Сергею Полковникову,
Анжеле Индан и Галкину Диме,
Матроскину Коле и Матвееву Коле,—
а также:
Дёме, Страннику, Сусанину, Длинному, Чёрту, Крэйзи, Добытчику, Золотому, Коту, Шерифу,–
: всем моим друзьям по Свече и Гитаре.
ЛЕВАЯ СТОРОНА:
СВОБОДНЫЙ ПОИСК
“Открывая возможность сравнений,
Мы стоим меж своих отражений...”
: А. З. Мирзаян
— Сашка стоял пред узким каменным зевом.
— Ну? — переспросил сзади Сталкер.
: Из дыры тянуло холодом и влагой.
— Сейчас... — он нагнулся и включил фонарь. Жёлтое пятнышко скользнуло по влажному пригорку, растворилось во тьме —
— ни черта там не было видно. «Надо было сменить батарейки»,— подумал Сашка. Лезть внутрь почему-то расхотелось.
Он посмотрел на ребят.
: Сталкер развлекался, щёлкая тумблером своей фары. Яркий свет послушно вспыхивал и гас в лёгкой пластиковой головке,– на хайратнике вязаная надпись “Привет родителям!”,– чёрный, отливающий лавсановым глянцем, комбез,— нога отставлена в сторону, в левой руке тлеющий бычок “примы”, в правой пара перчаток — взгляд одновременно скучающий и иронично-ехидный. Сталкер тряхнул головой — незаправленный за ворот комбеза длинный чёрный “хвост”, стянутый резинкой, красиво мотнулся по плечам,— одновременно блик налобника ударил в глаза, и Сашка непроизвольно прищурился. Даже сейчас, днём, поймать зайчик сталкеровской системы было крайне не приятно.
— Двухамперка,— с гордостью сообщил Сталкер,— редкая штука. Могу по секрету продать, где взял — но там уж нету. Да.
— Могу тебе бесплатно сказать, насколько хватит такого света — на стандартных банках в десять ампер... — проворчал Сашка.
— Да там, может, и нет ничего. В любом случае, как ни крути — а свет у спелестолога должОн быть. — Сталкер хмыкнул и покосился на Пита.
— Пит удивлённо разглядывал свою систему. У него всегда что-то разрушалось в самый последний момент,—
— Наверное, тумблер,— растерянно произнёс он.
Сталкер сплюнул и проворчал нечто традиционное по данному поводу — настолько традиционное и приевшееся, что слова не различались за скороговорной интонацией:
: мантра — не мантра, стёб — не стёб...
— Дай сюда,— потребовал он у Пита, завершая тираду.
Сашка развернулся, осторожно съехал на корточках со скользкого пригорка; стараясь не задевать мокрые кусты, подошёл к ребятам.
Сталкер углубился в изучение питовской системы. “Боже, подумал Сашка, до чего он обожает возиться со светом... И добро б — хоть что-то действительно соображал, приколист фигов... А что, если пещера действительно большая — и топосъёмить в ней не один час? Ведь наверняка, запузырив такую лампу, о запаске и не подумал! И банки, как обычно, от балды забил — без какого-либо амперметра и учёта времени... В глаза же раз посветит — полчаса потом лучик своего фонарика по штреку наощупь искать будешь...”
— Сделал бы себе систему,— Сталкер презрительным взглядом окинул и сашкин фонарь, и старый рваный комбез — заплата на заплате,— тебе ведь раз плюнуть. Не затрахался с занятыми руками ходить? Да и в прикиде таком... Что тебе, Ленка сшить не может? Так давай, я...
Комбез был ‘счастливый’, и Сашка специально взял его в этот выезд — но обсуждать эту тему не хотелось. И так из-за дождя настроение было не ахти.
— От налобника глаза устают,— тихо ответил он,— а под землёй мне что “на трёх”, что “на четырёх”...
— Как это — “устают”?
Сашка не торопясь закурил.
— Куда голову повернул, туда и свет. Получается, что зрачки совсем не двигаются. И отражение только прямое — без полутеней, как от фотовспышки. Без объёма. А фонарём и справа, и слева подсветить можно.
— Ну, это с’пустяки. Систему, коль надоест, тоже в руке носить можно — и удобнее, чем фонарь... чайничий.
— Сталкер повёл плечами, срывая слой за слоем изоленту, непонятно зачем намотанную в таком количестве на тумблер. «МТ,— машинально отметил Сашка марку тумблера,— он же силовой, зачем его ставить на трёхвольтовую систему? Вот и накрылся...»
: Они всегда ‘накрывались’ под землёй — силовые тумблеры,— контакты их, рассчитанные на мощные токи, просто окислялись в подземной сырости, да ещё в условиях постоянно подаваемого отрицательного потенциала —
— Лучше хороший фонарь, чем плохая система,— резонно заметил Сашка,— уж я навоевался с ними...
«В принципе, можно походить и на таких батарейках,— вернулся он к своей проблеме. – Только минуточку посидеть с закрытыми глазами, привыкнуть к темноте... Часа три они ещё точно протянут.»
— Он машинально тронул карман с запасным комплектом и прикрыл глаза. Мягкий сладковатый дым осязаемо поднимался вверх по лицу; рядом капала с деревьев вода,— это было приятно; солнце просвечивало сквозь мокрые листья, в деревне за рекой застучал мотор и кто-то закричал —— но это было очень далеко, на том берегу,— и всё тонуло в общем фоне листвы, ветра и капель; потом прилетела и затрещала над головой какая-то птица — может быть, сойка,— и в общем-то пора было спускаться вниз: в конце концов разобраться, есть-ли там ход, и если нет — сразу назад, в лагерь, потому что так толком и не поставились, половина шмоток мокрые — лило, как из ведра, всю дорогу, и прогноз был не ахти,— да только как можно было не ехать?.. Месяц, считай, выкраивал выходные для этой поездки, и Сталкер весь изворчался: “ну когда же, когда...” — а сам, гад, костровой тент дома забыл,— если б не запасливый Пит со своим полиэтиленом...
