Прошло месяца два, и мне улыбнулось счастье.
— Хочешь подработать? — остановил меня однажды председатель домоуправления.
— Конечно, хочу, — не задумываясь, ответил я.
— Срочно нужно очистить все наши крыши от снега — хорошо заплачу.
В течение четырех дней я трудился с утра до вечера, а когда наши крыши были очищены, предложил свои услуги соседнему домоуправлению. Сколотив таким образом небольшую сумму, я и предпринял свою первую поездку в Среднюю Азию.
Не скажу, чтобы эта поездка была осуществлена вполне удачно. После утомительного пути я вышел из вагона на маленькой станции между Ташкентом и Самаркандом и поселился на краю станционного поселка в семье «водокачника». Отсюда ежедневно ходил в камыши и тугайные заросли, где в изобилии водились фазаны, или ездил на охоту на маленькой лодке. Привольно, без всяких забот, но, к сожалению, как-то особенно быстро прошли две недели. Пора было думать о возвращении в Москву.
На обратном пути, делая пересадку, я задержался в Ташкенте. Здесь я обратил внимание на замечательных маленьких голубей — туркестанских горлинок. Как и наши сизые голуби, они в изобилии населяли город, массами встречаясь на базарной площади и близ зерновых складов.
«Обязательно надо поймать и живыми привезти в Москву, — решил я, рассматривая изящных птичек. — Но как это сделать, как поймать птиц в многолюдном чужом городе?..» После долгих размышлений я обратился со своей просьбой к сторожу одного из городских рынков. Он согласился на мои условия и выполнил обещание. Незадолго до отправления поезда сторож принес на вокзал маленькую корзинку и мешочек с просом. В корзинке оказалась не одна пара, как я рассчитывал, а две пары горлинок. Это одновременно и обрадовало и огорчило меня. Дело в том, что сторож потребовал двойную плату. Конечно, за две пары горлинок я охотно заплатил бы вдвое дороже, но у меня не хватало денег; пришлось отдать все и остаться без единой копейки. Досаднее всего, что я, купив на дорогу сливочного масла, не успел купить хлеба. В течение четырех дней пути, незаметно для пассажиров-соседей, я завтракал, обедал и ужинал одним маслом. Не скажу, чтобы это было приятно. Года два после первой поездки в Среднюю Азию один вид масла вызывал у меня тошноту. Как видите, первая поездка была, так сказать, первым неудачным блином. Но это нисколько не сказалось на моем стремлении к полевой экспедиционной работе.
Много лет прошло с того времени, когда я впервые пристрастился к охоте, взялся за полевую исследовательскую работу, за добывание живых диких животных. Где только я не побывал за этот период своей жизни!
С рюкзаком и ружьем за плечами я прошел пешком много тысяч километров. И, несмотря на разнообразие природы, с которой я сталкивался за эти годы, я живо сохранил в памяти все, что пришлось видеть. Иной раз разверну карту и, не замечая времени, часами брожу по ней глазами.
Вот на реке Урале стоит город Чкалов. Какое великолепие здесь, в степях, в весеннее время! А там, далеко на юго-востоке, жаркий Ташкент. Велики, безбрежны кажутся степи и пустыни, отделяющие эти два города. Но ведь эти пространства в свое время мы с моим другом Сергеем прошли пешком. И в памяти одна за другой воскресают картины прошлого, вспоминаются случаи из экспедиционной жизни. О них, хотя бы частично, я сейчас и расскажу читателям.
Глава восьмая
ЧЕТВЕРОНОГИЙ ДРУГ
Во время поездок меня особенно интересовали птицы. Чтобы познакомиться с малоизвестной мне птицей, посмотреть, как она живет в природе, чтобы добыть для коллекции несколько экземпляров, я готов был переносить любые лишения и невзгоды. Но, увлекаясь своей полевой работой, я не любил, чтобы меня стесняли даже близкие мне люди. Ведь у каждого свои привычки. Лучше всего я себя чувствовал, когда оставался один и знал, что никто не помешает моим наблюдениям. Одного мне недоставало в поездках: верного друга и помощника — хорошей собаки.
Однажды, возвращаясь в Москву из горной Армении, я из вагона поезда увидел турачей. Спугнутые шумом поезда, птицы поднимались от полотна железной дороги и, отлетев в сторону, садились в кустарники. Этого было достаточно, чтобы я сошел на ближайшей маленькой станции. Мне захотелось добыть несколько турачей для коллекции. Полдня я пробродил с ружьем по колючим зарослям — мне окончательно не везло, я сумел застрелить только одну птицу.
— А турачей-то у вас, по-видимому, маловато, — разочарованно сказал я встретившемуся мне колхознику-азербайджанцу.
Тот с усмешкой посмотрел на меня:
— Собака есть?
— Нет, собаки у меня нет.
— Собака нет — турач нет, собака есть — турач полно, — ответил мне собеседник.
И верно. Я сам все сильнее стал сознавать, что без четвероногого помощника мне не обойтись. Как бывает обидно, когда после многих трудов убьешь какую-нибудь редкую птицу, а твоя добыча упадет в такое место, где ее почти невозможно найти. Однажды я выкосил клочок запущенного луга (а за косой мне пришлось идти в поселок за десять километров), чтобы отыскать маленькую, но драгоценную для меня птичку.
Разве пришлось бы мне так мучиться, если б у меня была собака?
Одним словом, после бесчисленных неудач и огорчений я твердо решил завести собаку. Но какой породы собаку мне выбрать? Над этим надо было серьезно подумать. Я, например, люблю сеттеров. Понятливы они и превосходным чутьем обладают. Мой отец всегда с ними охотился, предпочитая сеттера всякой другой собаке. Однако эта порода не подходила для моей экспедиционной работы. Собаки эти слишком крупны. Перевозить в поезде сеттера трудно — много места он занимает. Кроме того, у сеттера слишком горячий поиск. В жаркую пору побегает пес часа два-три галопом, красивые стойки делает, а потом выдохнется, высунет язык… Тогда и охоте конец. Бредет сеттер сзади и, как говорят охотники, «шпоры чистит», то есть тыкается носом тебе в ноги. Нет, не годится сеттер для моих поездок.
А что, если взять первосортного фокса? Собака подвижная, маленькая и в то же время выносливая. Работы фокса я в то время не знал, но все мои друзья-охотники отзывались о фоксах весьма положительно. Подумал я, подумал и наконец приобрел прекрасного щенка фокса — звали его Бирка. Песик был шустрый и понятливый. Как только он немного подрос, я взял Бирку с собой в экспедицию в Казахстан.
Нужно было пройти по пустыне Кызылкум на верблюдах от русла реки Джаныдарья до станции Арысь. Путь длинный и тяжелый, а для собаки — хорошее испытание. С первых же дней я убедился, что Бирка вынесет любое путешествие. Правда, впервые увидев верблюдов, он прямо обезумел от страха. Верблюдов привели во двор дома, где мы жили, готовясь к отъезду в пустыню. Бирка в тот момент сидел во дворе на привязи. С перепугу рванулся он изо всей силы, разорвал цепь и стремглав кинулся в дом. Забился под кровать и дрожит всем телом. С трудом я извлек перепуганного пса из его убежища.
