Ознакомительная версия.
Стена СК (теперь «Стена Крутоперцева») взята! Ну и стриптиз она устроила, – от одежды и «снаряжа» одни лохмотья остались! Срамота, да и только! «Эй, весь в „полосочку“, – дай папиросочку!..»
Вершина остра, как само восхождение, – Макс, стоя в «дурь-шланге», сумел усесться на шпиль, подложив стопку мокрых блинов. ИТО покалывало. Нельзя было отказать себе в удовольствии погреть замерзшие ноги над примусом и одновременно пожарить настоящих, горячих блинов, – тогда вопль: «Во блин!..» насчет этого похода будет трижды обоснован. Надо достать и выпить шампанского, наполовину со льдом. Осторожно извлечь сей взрывоопасный предмет, – бутылку. Максим живо сознавал, какому смертельному риску подвергался с такой бомбой в котомке. В памяти жили совсем недавние случаи с похоронами. Знакомому альпинисту пробка от бутылки попала в лоб, он очень обиделся и умер. Кошмар! Другой лакомка на восхождении неосторожно открывал пробку зубами, – ему шампань ударила в лицо, он оступился и упал со стены. У третьего бутылка взорвалась в рюкзаке, – не пережил потери и умер от морального истощения. Четвертый погиб от бутылки, кем-то брошенной сверху… Товарищи этих несчастных целых девять дней не пили шампанское. Ужас! А сколько тяжелых душевных травм от неосторожно разбитых бутылок!.. А сколько склеротических инсультов от недопития, от непромывки мозгов спиртом?..
«Пусть теперь попробуют не повесить на меня „Золотую Кошку“. Вот скандал-то будет с дракой. Прямо сласть! Я на этих паразитов тогда всех остальных кошек повешу, ржавых, дохлых и вшивых. И „золотые“ шишки на всех», – подумал Максим, – жаль только, что метели и урагана на подъеме не было, – без них восхождение теряло в сложности и привлекательности…»
Пустую бутылку с запиской повесил на прусе за горлышко, – вожделенный приз для последователей. Пусть-ка попробуют снять!
Куранты пробили полночь, – посигналил вниз на хижину фонарем. Там увидели и ответили, – будут встречать «с победой». Бросил вверх тряпку параплана, спрыгнул в пустоту ущелья. Оставалось четыре минуты, чтобы слететь, завернуться в параплан, как в тогу, вломиться в бар хижины и выиграть на пари ящик пива и банку селедки. Чтобы почувствовать себя не только «человеком», но и аквариумом! Успею! – подумал Макс. Он был прав потому, что он был лев!
***
Микита Нахалков подумал: Вот звериная шутка насчет царей, правда: раз ты лев, значит, ты прав! А, кстати, логика левых: «Если ты „лев“, то ты прав» прямо противопоЛОЖНА логике правых: «Если ты прав, то ты лев». Но они едины в заявочках и на правоту, и на львиную долю! Руль справа, руль слева, – и тот и другой, увы, не на месте, ежели не работают, или если крутят в канаву или только, извините, «под себя».
Микита слез со шведской стенки. Положил ноутбук на стол, включил свет. Было 5.33. Хорошо поработал за ночь! Лучше всего новые сценарии сочинялись вот так, – ночью, в темноте, в висе под потолком… Конечно, по «кровавым скалам», «траурным лентам» и «фата-моргалам» надо еще кое-что «доморгать»! Но уже с таким сценарием «Крутой перец» мы утрем нос и создателям «Скалолаза» и «Вертикальным беспредельщикам» с их нитроглицерином! Нитроглицерин! Сущая чепуха, «позапошлый век» и смешная выдумка по сравнению с «мокрым блином». А что такое гибель группы идиотов-киллеров по сравнению с целым колодцем скелетов умных и честных людей! Микита довольно потер руки. Знай наших! Дорогу русскому экстриму! Если цинизм, пошлятина, ахинея и бред становятся образцовыми, то это уже искусство! Живой синтез, мультимедия стилей! «Классицинизм», «вампир», «баракко», «бардако», «гоптика»! Были б и смех, и слезы, и похвальба и угрозы! Побольше ругани, криков, обжорства, соплей, плевков и камней от критики! Скандал покруче насчет того, кто круче!.. Для дамских ушек, скажем, «ново», но жизнь, гражданочки, сурова! Не понимают дамы мужской юмор, – вздохнул Микита, засыпая, – воротят носики, кладут вопросики. Утонченный вкусик дубинка не искусит. Укусит! Смех – явление нелогическое, но физиологическое! Рекламу купальников, блинов, автовыставки, дверей, пива и шампанского вставил. Осталось только на сценарий резину «натянуть», подтяжки и презервативы, – сущая чепуха…
Успех обеспечен. По крайней мере, на уровне «НеуМОлимых мстителей»! Хороший будет «блок-бастер», точнее, «глюк-бабстер», в том смысле, чтоб экзальтированных дамочек на носилках выносили. И пусть попробуют не дать по крайней мере пары «Оскарид»! Вот скандал будет с дракой, прямо сласть! Вместо фуршета такой «шуршун» с хрустом хрусталя и «порывами» платьев на девочках! Нет, фуршет и девочек они отдать не решатся, – это святое, ради великосветской пьянки весь «винофестиваль». Но слишком сильно бить не стоит, – сильно побьешь, так на тебя молиться станут. И скоро из тебя, хорошего человека такую сволочь сделают, что… возомнишь себя хорошим человеком…
Миките приснилось, как сам президент вешает ему на грудь то ли орден, то ли медаль размером с блин-прихватку Максима Крутоперцева.
Исповедь «крутого» значкиста
– Ну, Колян, привет, только с гор спустился. Расскажи, как там, в альплагере на Кавказе? Круто было?
– Просто ужас! Поедешь на склоне – на части разберет. Мясо по воздуху полетит! Вниз вообще глядеть боялся, – поджилки тряслись! Даже на снегу штаны-брезент за «семнадцать мгновений» до пятой точки стерло!..
– А камнепады были?
– Кошмар! На каждом шаге! Три раза чуть голову не оторвало, пять касок поломал и поменял!
– А лавины?
– Жуть! О них лучше вообще не думать! Это хуже, чем об КАМАЗ на полной скорости, – лучше под молот лечь паровой!
– А непогода была?
– Мрак! Каждый день, – снег и дождь, мразь и грязь! И ветрюга с «дубарем» до полного мумифицирования!
– А народ как там?
– Канальство! Инструктора – сущие звери! Что ни по ним, – бьют по морде! Разрядники – страшные нахалы, пижоны, пьяницы и бабники. Зовут себя «стебовыми». Девицы чуть что – дерутся кулаками. Над новичками все смеются и издеваются, кто как может. Они для всех – законная добыча. Ноги и ботинки мыть заставляют! Дедовщина процветает. Мастера – вообще законченные само-садисты, – они сами с собой делают все, что захотят, за это все имеют и шляются, где угодно!
– А снаряжение там дают?
– Копец! Дают рвань всякую. Веревки полусгнившие, такие, что не разгибаются. Пуховки драные, в которых ты линялая птичка: перья торчат и осыпаются. Железо ломаное и ржавое, отечественного производства. Новичкам достается все, – все! Что другим не нужно!
– А кормежка как?
– Торчок! Голодуха зверская! Аппетит людоедский! Пища, любая и сырая там классовым врагом была: изничтожал ее зубами! Отбирали жрачку и морили голодом специально, «для спортивной злости».
Ознакомительная версия.
