Глава восьмая
До Мосула мы ехали целые сутки. Строительство железнодорожной линии Берлин — Багдад, начатое еще до первой мировой войны, было, конечно, прервано, и в то время все еще не завершено; поезда останавливались милях в ста не доезжая Мосула, Ранним утром мы высадились на южной конечной станции в безлюдной равнине, приблизительно в ста милях к северу от Багдада. На усеянной галькой земле кое-где виднелись крупные валуны, а вокруг в предрассветной мгле волновалось море зеленой травы, колеблемое свежим бризом. Когда стало светлее, я заметила, что на востоке горы подходят ближе. Стекающие с них реки устремляются далеко на запад в благодатную равнину, что тянется к берегам Тигра, пробуждая к жизни растительность этого северного края.
Мы пересели в машину и немного отклонились к северо-востоку, чтобы осмотреть Арбелы — обнесенный стенами город, который слывет древнейшим из всех поныне населенных городов мира. Мы увидели его еще издалека: освещенный лучами утреннего солнца, он стоял на высоком крутом холме посреди равнины. Этот поросший травой холм образовался в результате бесчисленных напластований от перестройки различных городов так же, как постепенно повышался уровень Тель-Асмара и других городов равнины. Подобные города, однако, давным-давно прекратили свое существование, и даже холмы осели и стоят покинутые, засыпанные песком, галькой и черепками. Арбелы же процветает и поныне; его обитатели по-прежнему сносят ветхие дома или мастерские и, слегка разровняв поверхность, воздвигают на развалинах старых домов новые здания. В результате уровень города все повышается.
Попирая ногами погребенные под землей здания древних городов, мы взобрались по крутому склону к воротам современного города и, минуя мрачные, узкие переулки, оказались возле базара. Нам казалось, будто квартал жилых домов Тель-Асмара ожил, будто в переулках и дворах, раскопанных Хэлом, вновь возникли высокие стены, а у низеньких домиков появились стены и крыши. Повсюду слышались смех и оживленный говор сотен людей. Выходившие на маленькую улицу окна и двери были по форме почти идентичны тем, что обнаружены Хэлом и Джейком в городе, который более чем на четыре тысячелетия старше этого. По-видимому, на протяжении многих веков планировка улиц и домов Арбелы оставалась почти неизменной.
Наконец мы выбрались из этого темного лабиринта людского муравейника и остановились, ослепленные, на вершине холма у городских ворот: к югу от нас простиралась обширная долина, залитая солнцем. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь легким шелестом травы. Не слышно ни стука несущихся мимо тяжелых копыт, ни лязга металла, ни победоносных криков греческих воинов, ни слабых стонов отчаявшихся персов. А ведь именно здесь, под стенами древней Арбелы, Дарий предпринял последнюю попытку дать отпор юному Александру, когда тот, опьяненный мечтой создать безграничную империю, с презрением отверг предложенные ему великим правителем западные земли, что простирались до самого Евфрата, и продолжал свои завоевания.
Когда мы добрались до Мосула, уже стемнело. Нас изрядно утомила поездка по неровной дороге обратно к реке, а затем переправа на пароме на западный берег, где расположен Мосул, Паром сел на мель посреди реки, и мы извелись в ожидании, пока древний старик-араб до самого захода солнца один, без посторонней помощи, делал попытки снять плот с мели при помощи длинного шеста. Мы очень обрадовались, когда в лучах заходящего солнца ветхий паром причалил наконец к берегу. В сгущающемся мраке мы вновь очутились в дороге; на этот раз наш путь лежал на север, вдоль западного берега Тигра. Дорога огибала подножие огромного холма, который, казалось, возвышался до самого неба. Там наверху, заслоняя звезды, некогда стоял древний Ашшур, столица могущественной Ассирии, названная так по имени верховного бога живших здесь племен. У подножия холма ютились низенькие домишки; то здесь, то там мерцал тусклый огонек.
Но вот наконец показались огни Мосула, и на душе стало как-то спокойнее.
На следующий день мы на машине выехали из Мосула. Миновав узкие, залитые солнцем улицы, сквозь ряды изящных золотых минаретов мы вновь выбрались на загородный простор, где воздух чист и прозрачен. По мосту машина переехала на другой берег Тигра — ведь Хорсабад расположен к востоку от реки. Поросшая травой, невысокая, продолговатая насыпь преграждала нам путь. Среди травы вилась песчаная дорога. Мы пересекли этот земледельческий край в северо-восточном направлении. Ничто не напоминало о том, что эти мирные пашни, по которым проходит только одна дорога да бежит сверкающая речушка, некогда оглашались криками бесчисленных воинов и шумом колесниц. Зеленые насыпи, между которых мы ехали, — все, что осталось от западных стен древней Ниневии. Значит, мы находимся на территории бывшего города. Здесь после своего «чудодейственного» возвращения «слово господне» проповедовал Иона. Древнее название Ниневии определенно восходит к древнесемитическому слову, означавшему «рыба»; существует теория, согласно которой кит, в чреве которого Иона провел якобы трое суток, появился лишь в результате ошибки переводчика, спутавшего это слово с другим, означавшим тесный лабиринт города, который поглотил Иону и из которого тот вышел через несколько дней пророком и проповедником.
Проехав еще милю вдоль речушки, мы поравнялись с восточными стенами города. Речушка называется Хоср, в честь нее названо современное селение Хосрабад. Эта река в далеком прошлом была гораздо шире, стремительней и глубже. Она пробила брешь в восточной стене Ниневии, сквозь которую мы спокойно проехали. Эта же река однажды затопила значительную часть огромного города, помешав последней попытке отразить врага.
Затем мы выехали на дорогу, которую построил отец Синахериба Саргон в конце VIII века до н. э., когда он основал в этих местах новую столицу. Далее дорога шла у подножия холмов. Слева от нас, за рекой в тени высоких деревьев, виднелись маленькие тростниковые хижины. Это и было селение Хосрабад. А напротив него, у самой дороги, возвышался огромный, насыпанный по приказу Саргона холм, на вершине которого, над городской стеной, был построен дворец. Дорога проходила по узкой лощине между холмами. Водитель свернул и машина поползла вверх по крутому склону. Вскоре мы оказались на открытой плоской вершине у ворот дворца Саргона.
Отсюда с высоты Саргону были прекрасно видны горы — на востоке и на севере, долины — на западе и новый обнесенный стенами город — на юге. Сюда он пришел из Ниневии вместе со своим юным наследником Синахерибом по дороге, построенной по его приказу. Здесь протекало детство Синахериба; а тем временем армии его отца захватывали одну за другой огромные территории, неся горе и разорение каждому, кто становился на пути могущественной Ассирии.
