А лет двадцать назад на Маркизские острова прибыл французский губернатор. Он услышал историю про Тукопану и его дочь, и ему очень захотелось присвоить редкостные статуи с Фату-Хивы. Губернатор силой заставил четырех полинезийцев отнести тяжелых идолов на его шхуну и увез изваяния в деревню на Хива-Оа, где был его дом. Тукопану и его дочь поставили у въезда на участок губернатора. Жители Хива-Оа сильно перепугались.
Вскоре над Маркизским архипелагом разразился страшный ураган. День за днем хлестал проливной дождь. Огромный поток сорвался с гор и понесся вниз по долине. Он валил деревья, мчась прямо к усадьбе губернатора. Дом был разнесен в щепки, а когда наводнение кончилось, Тукопана и его дочь словно провалились сквозь землю. И по сей день продолжаются еще поиски этих больших каменных изваяний. Но тщетно…
Новый дом губернатора построили далеко от старого участка.
Мы все еще были под впечатлением рассказанного, когда пересекли журчащий ручей и нырнули в лес, охраняемый табу… Темно и сыро, густые заросли манго — словом, обычные дебри. Почему на них наложен запрет?
Вдруг перед нами выросла высокая замшелая стена. От волнения у меня пробежал холодок по спине. Стена высотой с человека была сложена из больших обтесанных камней. Я осторожно взобрался на нее. Лив и звонарь последовали моему примеру, и мы очутились на площадке, сделанной из тщательно пригнанных друг к другу тяжелых камней. Густые кроны почти не пропускали света, было темно и мрачно.
Я старался понять, как могли древние люди доставить сюда такие огромные плиты и сложить из них стену… Вдруг раздался громкий возглас Тиоти — он что-то обнаружил!
Мы подошли к нему. Две большие красные плиты были приставлены друг к другу, наподобие скатов крыши. Дерн и корни почти полностью скрыли камни, но когда мы их расчистили, то увидели на плитах древние высеченные рисунки, странные фигуры. Боги или дьяволы?.. Во всяком случае, нечто гротескное. Одни размышляли, подперев рукой подбородок, другие стояли, сложив руки накрест, третьи вскинули руки вверх. Какие большие торчащие уши — на человеческие и не похожи! Среди бесовских созданий было причудливое двойное изображение: на одном цоколе — две совершенно одинаковые фигуры.
На второй плите были высечены три пляшущих большеглазых существа с отвислыми ушами; одна рука на бедре, другая изогнута над головой. Они четко выделялись на кроваво-красном камне. А рядом с ними вычерчен какой-то геометрический орнамент.
Неожиданный ливень заставил нас поспешно укрыться под широкими листьями. А когда мы вернулись на старое место, то приметили еще одну плиту, приставленную сбоку к двум первым. Промежуток между плитами в другом конце был тщательно заложен камнями. Мы осторожно разобрали каменную преграду и увидели за ней черное отверстие. Да-а, тут что-то есть…
Лив даже ахнула от возбуждения. Я осторожно спустил в отверстие ноги. Это было уже слишком для звонаря.
— Будь у тебя большой фонарь, ты бы мог выгнать оттуда бесов, — сказал он.
А так как у нас фонаря не было, Тиоти предпочел отойти в сторонку.
Проход был очень узкий, но я втиснулся в него, подняв кверху руки, и очутился в кромешной тьме. Ощупывая сырую холодную стену, сделал шаг-другой вперед, потом решил зажечь спичку. Чиркнул, но она тут же погасла. Мелькнул кружок света на гладком влажном камне — и опять мрак.
Еще одна спичка, еще… Гаснут! Я присел на корточки, заслонил коробок рукой и чиркнул снова. Опять впустую. Но то, что я успел заметить во время мгновенной вспышки света, заставило меня вздрогнуть: череп! Даже в темноте я мысленно видел его. Достаю спичку, чиркаю — не тем концом. Еще раз. Спичка загорелась. Да тут целый скелет простерт на земле! Пожелтевшие кости наполовину ушли в почву. Наверно, какой-нибудь древний король или могущественный кудесник нашел здесь последнее пристанище…
Причудливые фигуры на крыше склепа явно были призваны отгонять злых духов. А так как самые злые «духи» на тихоокеанских островах — белые люди, я поспешил выбраться из склепа на волю. Спи спокойно, старина…
Сразу же за каменной платформой поднималась гора Мотунуи — "Большой камень". Она торчала над лесом, будто "чертов палец". Ветер и дождь отполировали скалу, и лишь несколько косматых деревьев ухитрились закрепиться на крохотных выступах, свесив вниз длинные-длинные корни. Вот по этим-то корням мы полезли вверх — Тиоти, его друг Фаи и я. Как ни спорила Лив, мы ее оставили в долине. Тут и мужчине-то взобраться не просто! Цепляясь руками и ногами, помогая друг другу, мы карабкались по тугим корням.
Большой камень сдвинулся под моим коленом и запрыгал вниз. Провожая его взглядом, я прямо под собой увидел широкополую шляпу звонаря.
— Берегись! — завопил я и в ужасе зажмурился.
Теперь конец Тиоти… Не решаясь еще раз посмотреть
в ту сторону, я слабым голосом спросил, обращаясь в пространство, что произошло.
— Камень разбился о голову Тиоти, — донесся снизу спокойный ответ.
Говорил Тиоти. Значит, сумел увернуться!
Узкий карниз пересек отвесный склон. Фаи вскарабкался на него первый — и хотел тут же вернуться: скелеты! Там была целая пещера, полная старых деревянных коробов, в которых лежали черепа и кости, обернутые в лоскуты белой таны. Тапу делали, обрабатывая колотушками кору дерева эуте; теперь это дерево исчезло.
Со свода пещеры свисали длинные косы, сплетенные из черных как смоль человеческих волос. А за деревянными коробами, которые были выдолблены в мощных стволах каменными орудиями и углублены при помощи огня, стоял ящик, сколоченный из досок. В нем лежал скелет в европейской одежде с пуговицами. Неприятное зрелище: уж не моряк ли попал когда-то в лапы ненасытных людоедов…
Храбрый Фан уже начал спускаться, когда я услышал его вопль:
— Она может упади! О-о! Тогда меня тюрьма сади!
Мы заглянули в пропасть. Лив преспокойно карабкалась вверх по корню! Миг, и она уже на карнизе!
Когда мы наконец спустились в долину, я облегченно вздохнул. А наши смуглые друзья были в полном смятении. Нарушено табу!.. Теперь не миновать кары! Быть беде. Фаи и Тиоти настолько верили в это, что действительно следовало ждать какого-нибудь промаха.
На следующий день мы простились с долиной и стали спускать па воду нашу лодку. Надо сказать, что это было далеко не просто. Один за другим могучие океанские валы, рокоча и пенясь, набегали на берег и с ревом обрушивались па гальку. Только полинезийцы умеют покорять эту бурную стихию. Они обычно долго стоят на берегу, ожидая «подходящей» волны. Что это за «подходящая» волна, нам так и не удалось уяснить. Может быть, она чуть пониже других? Или чуть больше отдалена от следующего вала?
