Сейчас объясню. Будка эта давным-давно стала заброшенной, а шлагбаум, который должен был дружить с этой будкой, существовал только частично в виде небольшого столбика из земли. Слева от будки была асфальтированная площадка, похожая на автомобильную парковку. Эта площадка была прямо перед двухэтажным зданием жёлто-оранжевого цвета, кстати говоря, будка была того же цвета. Здание, как и всё остальное, что его окружало, было заброшенным. Так называемая парковка походила на футбольное поле, потому что из-под асфальта проросла прекрасная трава (настолько прекрасная, что соотвествовала всем мировым стандартам футбольных газонов, и если бы у нас в стране проводился чемпионат мира по футболу, то выбрали бы именно эту парковку в качестве футбольного поля). Здание было длинным по горизонтали. Когда мы в него вошли (а мы не могли не войти, интересно же), моё горло немного пересохло, но это не от страха, а скорей от того, что по дороге сюда мы съели несколько недоспелых диких груш. Коридоры были длинными и тёмными, но побелка, которая начиналась от середины стены и заканчивалась на потолке, создавала иллюзию того, что здесь очень даже светло. Кстати, вторая половины стены была в тёмно-зелёной краске (если вы когда-нибудь были в подъездах хрущёвок, то вы понимаете, о чём я говорю). На полу валялись бумажки с надписью "дело", много всяких бумажек с таблицами и прочий непонятный хлам. Так же были и газеты, которые описывали события уже давно прошедших лет. Некоторые красно-чёрные листовки хранили на себе большую голову Ленина, что было весьма естественно, ведь раньше подобные вещи были повсюду. Создавалось впечатление, что здесь что-то случилось, а люди просто убежали, впопыхах собирая нужные вещи и документы. Мы почти сразу достали оружие, ведь это место просто кишило бандитами, на наш чуткий взгляд. Было страшно идти к концу коридора, потому что чем дальше мы уходили от входа, тем темнее становились комнаты. Кстати, интересный парень, этот страх. Он ведь работает от инстинктов самосохранения. Но почему мы боимся темноты? Наверное, потому, что в темноте мы чувствуем себя незащищёнными, ведь мы не можем контролировать ситуацию. Мой пистолет с глушителем придавал мне сил. По рации я сообщил Мише, который находился в метрах пяти от меня, что в очередной комнате чисто. Оставалась последняя, самая тёмная комната, войти в которую сразу мы не решались, но раз эта была серьёзная миссия по зачистке террористов, пришлось перебороть свои страхи, тем более, обойти с другой стороны не было возможности. Первый шаг в бездну перевернул всё, что было у меня внутри. Сердце оказалось в пятках, а лёгкие в коленях. Наверное, от того, что сердце ушло в пятки, у меня заболела нога. Я начал стрелять в пустоту. Кажется, все террористы были уничтожены, но почему-то менее страшно от этого не стало. Несколько секунд спустя, глаза привыкли к темноте, зрачки расширились, и темнота стала немного добрее, показав немного свой внутренний мир. Внутренний мир темноты был таков: небольшая квадратная комнатка, в углу которой стоял письменный стол, покрашенный в голубоватый цвет (так мне показалось, в темноте сложно разобрать подобное), а одна из стен имела портал в другую комнату в виде двери. Найти там дверь никто не ожидал, но даже представить было страшно, что за ней находится, ведь если эта комната тёмная, то та будет ещё темней. Пистолет уже не придавал столько уверенности, сколько раньше, но сказать, что он был абсолютно бесполезен в данной ситуации, я тоже не могу. Я собрался со всеми своими силами, которые только у меня могли остаться после такого стресса, и открыл эту чёртову дверь (мне бы капитана Прайса в тот момент, жаль, что он появился гораздо позже в моей жизни). За ней, на моё удивление, не оказалось ничего такого, что могло бы меня напугать. Наоборот, дверь вывела нас на улицу. Свет ударил в глаза, словно лазером, зрачки сузились, и я, уже убрав руку от глаз, могу описать то, что увидел. А увидел я небольшой сад, в котором царил запах яблок и листвы. Где-то вдали мы услышали выстрелы. Причём выстрелы продолжительные, что навело нас на мысль, будто там серьёзная перестрелка. В рюкзаке у меня был красный автомат Калашникова с жёлтым прикладом, ручкой и магазином. Жёлтые части отсоединялись, но целый автомат выглядел эффектнее. Мы думали, как нам быть. А вдруг началась война? Или кому-то надо помочь. Мой автомат имел тридцать патронов в магазине и один в стволе. Их должно было хватить на несколько человек, но убивать кого-то сегодня, помимо террористов, я был не намерен. Мы прошли через сад, и вышли на небольшой кусок дороги, который вёл к ещё одному заброшенному зданию. Это здание уже не было таким тёмным, хотя бы потому, что в нём отсутствовал потолок и часть стены. Со стороны здания нам послышались голоса. Естественно, перво-наперво мы спрятались за деревьями. То чувство тревоги, которое не покидало меня, когда мы зачищали террористов в здании, вернулось ко мне в новых красках, к тому же, мне показалось, что рядом кто-то есть, потому что хрустнул сухой лист. Опасения были напрасными, – это был Миша. Стоять за деревьями было небезопасно, потому что нас могли заметить, но другого выхода у нас не было. Рядом с разрушенной стеной стояли трое мужчин в камуфляже и при оружии. На головах у них были чёрные шапки, скрученные настолько, что прикрывали только макушку. Они разговаривали о чём-то весёлом, потому что часто смеялись, видимо кто-то из них рассказывал смешную историю из жизни. Позже я стал прислушиваться, и услышал следующий диалог:
– Да, раньше было интереснее, возьмёшь меч, щит, и пошёл в атаку на врага. А сейчас что? Сплошные лёжки в окопах. Да и физическая подготовка стала менее важной. Автомат весит намного легче меча со щитом, да и автоматом махать не надо, только стреляй. А уж научиться попадать – дело нехитрое. Мне кажется, военные действия стали слишком скучными, не находите?
– Да, оружие нынче не то, совсем не то…
– Надоело мне тут сидеть, может, в атаку пойдём?
– Мы-то пойдём, только они как раз сейчас в окопах сидят, какое-никакое – преимущество.
– Ты воин, или кто? Давай, готовься, сейчас Вован там свои баки опустошит, и будем выдвигаться.
Мы уже радовались, что скоро эти мужики свалят отсюда, как сзади кто-то приложил ладонь к моему рту. Несколько секунд я абсолютно ничего не видел. Ну, или видел темноту, как угодно. Меня тащили, одев на голову мешок для мусора (щекой я почувствовал, что это был именно
