Отобрав штук шесть туш, охотники взвалили их на лошадей, затем подняли Тома и направились домой, где сдали раненого Тома на попечение сестер.
Погода все больше портилась. Днем часто шел проливной дождь или мокрый снег, а ночью морозило. Том поправлялся, но, конечно, еще вынужден был лежать в пещере; впрочем, и остальные сидели тут же, так что больному юноше нечего было завидовать.
Так прошла зима. Солнце стало пригревать. Снег таял; показалась зеленая трава, и скот выпустили на волю.
Тогда наши друзья отправились в Эсперансу и здесь в течение нескольких дней приводили в порядок сад, поля и огород, вычистили их, вспахали и засеяли; затем, для защиты от дальнейших набегов индейцев, решено было усадьбу обнести кирпичной стеной в несколько футов высоты, благо берега реки изобиловали глиной.
Принялись за новую тяжелую работу, которая при наличии всего пятерых работников могла затянуться на месяцы. А ведь еще нужно было заново устраивать жилища!
Но тут произошло событие, значительно облегчившее эту тяжелую задачу.
Дело было так.
Однажды, во время отсутствия мужчин, в пещерах послышался страшный грохот. Между тем снаружи все было тихо и спокойно. Значит, это не было землетрясение, поняли женщины. Храбрая Матильда, взяв с собой свечи и вооружившись ружьем, пошла разузнать о причинах необычайного шума и, к изумлению, в одной пещере, не очень высоко над собой, увидела сверху яркий дневной свет. На земле перед нею лежала огромная глыба обвалившейся скалы и куча осыпавшейся земли… Наши друзья, когда им рассказали об этом событии, поспешили подкатить большой кусок скалы к проходу в ту пещеру, где случился обвал, но к самому явлению отнеслись спокойно, объясняя его действием растаявшего снега, размягчившего землю.
Прошло два дня. Об этом происшествии уже забыли, как вдруг та же Матильда, которая пошла собирать яйца кур, несшихся теперь в одной из задних пещер, бегом возвратилась назад, бледная, взволнованная, и проговорила:
— В пещерах человек! Я видела его лицо над теми большими обломками скал, которыми заставлен вход в обвалившуюся пещеру.
Все вскочили и, наскоро вооружившись, бросились к пещере. Общими усилиями отодвинули обломок скалы, и пламя свеч озарило дрожащее от страха бледное лицо человека, который умоляюще произнес на ломаном испанском языке:
— Пощадите, благородные индейцы! Я случайно попал в эти шахты и вашего серебра не крал!
Люис стал успокаивать его. Вдруг Джек воскликнул по-английски:
— Да это не испанец! Он по-испански говорит хуже, чем я!
— Господи! Я слышу родные английские слова! — проговорил удивленный незнакомец. — Как я рад! Теперь я уверен, что вы поможете мне выбраться из этого чертова логовища! —И он рассказал, что там, наверху, целая компания. Его же послали вниз — вытащить упавшего в провал мула; действительно, рядом с незнакомцем стоял мул, вдруг жалобно заревевший в эту минуту, словно подтверждая его слова.
Наконец незнакомец представился: «Джо, рудокоп из Йоркшира».
Тем временем Джек, никем не замеченный, вскарабкался по отлогой куче обвалившейся земли, и тотчас же раздалось его радостное «ура». Люис и Чарльз бросились за ним и очутились в небольшом овраге, окруженном скалами. Там они увидели еще нескольких мужчин, женщин и навьюченных мулов. Джека они застали в объятиях закутанной в меха дамы, в которой сразу же узнали миссис Дуглас; ее супруг, весело смеясь, стоял тут же, а рядом — бледный, задумчивый — мистер Керризерс, тоже на минуту просиявший от радости.
— Ах, вы, милые мои! — воскликнула миссис Дуглас. — Кто бы мог подумать, что вы один за другим вынырнете из-под земли, подобно гномам, и выведете нас из этого заколдованного круга, в котором мы бродим уже третий день! Ну, как вы поживаете? Отчего не в Эсперансе? — и она так стала сыпать вопросами, что ей едва успевали отвечать.
— Отложим расспросы до более удобного времени, — наконец сказал Люис, — а пока милости просим под наш кров! Только вам, господа, придется последовать примеру провалившегося мула и вашего Джо!
— Я принес лестницу! — раздался в это время голос Альмагро.
Лестница значительно облегчила спуск, — и все быстро оказались в пещере, оставив наверху Альмагро и двух рудокопов, чтобы развьючить мулов.
Не будем описывать, с каким удивлением встретили в столовой неожиданных гостей. Достаточно сказать, что если колонисты Эсперансы были изумлены необычайным возвращением своих друзей, то еще больше удивлялись супруги Дуглас и сопровождавшие их пещерной жизни колонистов, ведь они ожидали их увидеть в уютных домиках.
После ужина все расселись поудобней вокруг огня, — и мистер Дуглас стал рассказывать:
«Со слов Альмагро вы, конечно, знаете о нашем трагическом путешествии. Испытанные страдания, потеря значительной части машин и орудий настолько охладили наш пыл, что Генри немедленно уехал в Англию, обещая через год вернуться, а я поспешил ликвидировать оставшееся у нас имущество и машины и, понятно, остался в большом убытке. Что было делать? Начать новое какое-нибудь дело уже не хватало средств. Возвращаться в Англию с пустыми руками также не хотелось. И вот мы решили направиться к вам с несколькими чернорабочими и посвятить себя земледелию. В это самое время ко мне пришли двое из моих лучших рудокопов, предлагая отработать выданный им задаток. Я предложил им стать моими компаньонами. И Джим, и Джо дали согласие, а вместе с тем и их жены — чилийка первого и англичанка второго.
Пока шло заключение договоров и сборы, возвратился из Англии Генри. И вот мы наняли двух надежных проводников, нагрузили двадцать мулов всем своим состоянием и стали подниматься через Кордильеры. Проводники благополучно провели нас через снежные хребты, и мы уже видели под собой обширные, как океан, пампасы, как вдруг в одном узком проходе нам встретилась шайка разбойников-дикарей. Их было не более двенадцати человек; будь это в открытой равнине, мы, с помощью своего оружия легко справились бы с ними. Но в ущелье, где можно было идти рядом не более чем трем человекам, трудно атаковать. Тем не менее мы решили пробиться и, стреляя в лошадей разбойников, поскакали вперед. Передняя часть каравана успела благополучно выбраться на дорогу, но задняя, состоявшая из десяти мулов, на которых лежала почти вся наша кладь, попала в руки врагов, а оба проводника поплатились жизнью.
Мы побрели наугад и вскоре совершенно запутались в лабиринте гор, ложбин и утесов. Наконец взобравшись на один хребет, мы увидели внизу ущелье с шумящей там речкой. Мне показалось, что если мы попадем туда и будем держаться течения, то река авось куда-нибудь да выведет нас, — и вот мы кое-как спустились в долину, освежились на берегу водой и пошли по течению. И вдруг речка пропала под высокой скалой. Что было делать? Подняться наверх с навьюченными мулами было немыслимо; мы думали найти какой-нибудь выход из долины и стали ее обходить кругом. Но всюду нас окружали неприступные скалы. Так мы проблуждали в долине трое суток, не находя выхода, наконец остановились перевести дух перед темным углублением в скале, приняв его за глубокую расселину. И тут один из мулов, щипавший траву рядом, вдруг провалился на наших глазах. Мне было жаль терять его, и я попросил Джо спуститься в расселину, чтобы спасти животное… Ну, а остальное вы знаете!»
