Ознакомительная версия.
Маршрут Роборовского по долине Черчен-дарьи сомкнул в урочище Казюк-кактыр съемку Певцова со съемкой 1884 г. Пржевальского. Подробное описание этой экскурсии приводится в III части «Трудов Тибетской экспедиции» (Экскурсии в сторону от путей Тибетской экспедиции. СПб., 1896. С. 1).
Б. Л. Громбчевский, обследовавший наиболее западную часть Куньлуня, маршрутом в Нию топографически соединил и увязал свои съемки со съемками Певцова. Кроме того, как пишет сам Громбчевский, «М. В. Певцов взял на себя труд выверить все мои инструменты и хронометры и занес соответствующие поправки в дневники. Я же пристроился к астрономическому пункту Тибетской экспедиции в Нии и Керии, вследствие чего мои работы получили большую устойчивость» [158].
Сведения, сообщаемые Певцовым о том, что кабаны якобы похищают ягнят из ниинских стад, мало правдоподобны и явились, по-видимому, результатом недоразумения. Возможно Певцов, не знавший языка, был введен в заблуждение неумелым переводчиком.
Сунна (по-арабски — «предание, обычай») — мусульманское священное предание, состоящее из хадисов— рассказов, повествований о поступках и изречениях пророка Мухаммеда; систематизированные в сборники (в конце VII–IX вв.), они представляют канонические «шесть книг» Сунны.
Река Толан-ходжа берет тачало в ледниках, расположенных в южной части Русского хребта, однако в ее питании играют также значительную роль грунтовые воды и атмосферные осадки.
Н. М. Пржевальский пересек Толан-ходжу в 1885 г. в том месте, где она вступает в область предгорной полосы. Вот как он описывает ее долину:
«Река Толан-ходжа там, где мы ее перешли, течет на абсолютной высоте 8400 футов по ущелью, врезанному в почву на глубину от 800 до 1000 футов. Спуск и подъем сюда круты и очень трудны для верблюдов. Внизу описываемое ущелье представляет почти совершенно бесплодную равнину не более как 10–20 сажен шириной. Бока ее обставлены отвесными конгломератовыми стенами от 150 до 200 футов высотой. Местами эта расщелина суживается даже на 3–5 сажен, так что река течет совершенным коридором. Своими размерами река Толан-ходжа, как мы ее видели 2 са
жени ширины и 1 фут глубины), меньше не только Кара-мурана и Мольджи, но даже соседней реки Бостан-туграк» (Пржевальский Н. М. От Кяхты на истоки Желтой реки. Географгиз, 1948.
К. И. Богданович как в этом, так и в других маршрутах значительное внимание уделял обследованию куньлунских месторождений и приисков.
Помимо описаний, содержащих огромной ценности географические и особенно геологические материалы, многие строки его труда посвящены жизни и быту приисковых рабочих.
«Здесь, — замечает Богданович, — повторяется та же старая, как свет, история, что золото обогащает только единицы, тысячи губя. На прииски идут лишь те, у которых хозяйство уже пошатнулось. Весь строй экономической, а отчасти и государственной жизни в Кашгарии сложился так, что это поистине страна кулаков, так называемых здесь баев».
«Неутешительна, — пишет он несколько дальше, — картина экономического положения не только приискового люда, но и всей Кашгарии; причины эти кроются, однако, не в природе вещей, а во временных условиях жизни».
Заканчивает эту часть описания Богданович словами: «я глубоко убежден, что придет время, когда и золотоносность Куньлуня сделается источником благосостояния многих тысяч людей» [159].
Б. Л. Громбчевский сделал подробное, очень интересное описание горцев Западного Куньлуня, где, между прочим, указывал, что во всей Кашгарии насчитывается до 2000 дворов таглыков [160].
Объяснение, данное Певцовым происхождению дневных прохладных ветров из Такла-Макан совершенно правильно и подтверждается позднейшими исследованиями. В современной науке такие ветры называются «компенсационными».
Вот как описывает Роборовский эти суровые места северной окраины Тибетского нагорья:
«В тех местах этой нагорной пустыни, которые имеют мягкую почву, в земле часто встречались глубокие трещины, происшедшие, по всей вероятности, от жестоких зимних морозов. Из растений встречается только один жалкий приземистый белолозник, да и то очень редко. Даже лишаев мы не находили. В описываемой пустыне, судя по совершенному отсутствию разливов, выпадает круглый год снег, а дождя, по всей вероятности, никогда не бывает. Во время нашего тут пребывания снег шел ежедневно, но быстро исчезал от действия постоянных сухих ветров. Источников и озер мы не встречали и, кроме двух речек, не видали проточных вод. В некоторых впадинах замечались, однако, мокрые места, покрытые редким приземистым белолозником, где грунтовые воды, должно быть, находятся на незначительной глубине»[161].
Интересно отметить, что Богданович считал единственно возможным способом проникновения в глубь Тибета от Сарык-туза или от озера Даши-куль движение вовсе без вьючных животных, пешком. «Подвижность такого нашего каравана, — заключает Богданович, — легкость и портативность его снаряжения составляют первое условие для успешности выполнения такой задачи пересечения Северо-Западного Тибета» [162].
Н. М. Пржевальский пишет, что во время его посещения прииска Копа на нем работало около 500 рабочих, значительная часть которых была принудительно назначена туда из жителей соседних оазисов за неуплату податей (От Кяхты на истоки Желтой реки. С. 246).
Интересное предположение о происхождении слова «Лоб» высказывает Э. М. Мурзаев. Он пишет, что оно, видимо, «дотюрк- ского индо-европейского происхождения. Древним населением Кашгарии были согдийцы, народ, говорящий на языке иранской группы. Лоб можно сравнить с такими географическими названиями, как река Лаба на Северном Кавказе, река Лаба (Эльба) в Европе, река Лобва Свердловской области, Лопасна, Лобжа (бассейн Днепра) и т. д. Названия эти уходят в далекое прошлое. Академик А. Соболевский, разбирая часто встречающиеся на Руси географические названия, включающие слова: лоб, лоп, люб, лаб, — отмечает, что они связаны с древним alb, что значит «белый», ср. латинский albus.
Ознакомительная версия.
