Дверь открылась, и в кабинет вошла Жаклин. Куртье сразу утратил свою насмешливость и перешел к серьезному инструктажу. Речь шла не более и не менее, как об уничтожении секретного компьютера международных монополий, на котором велись расчеты по подготовке проекта «Дождь Шукры».
Полет над Атлантическим океаном в обществе Жаклин действительно оказался очень приятным. Не знаю, что испытывала Жаклин рядом со мной, но сам я в ее присутствии чувствовал невероятный прилив сил и энергии. Когда я смотрел на ее чистое нежное лицо, мне казалось, что нет ничего невозможного, ничего такого, с чем бы я не справился. Жаклин давала мне заряд бодрости, уверенности, оптимизма. Она тоже была в прекрасном настроении и с юмором (и с определенной долей нежности) рассказывала мне о своих родителях.
— Внимание! — раздалась на палубе команда Жоржа, прервавшая мои воспоминания. — Остается четыре часа светлого времени. Через пятнадцать минут начинаем операцию!
Через десять минут шесть человек, в том числе и я, в легких водолазных костюмах спустились в трюм. Костюмы предназначались для того, чтобы оберегать нас от медуз и прочей мелкой пакости. Кроме того, в них была вмонтирована аппаратура, имитировавшая многократно усиленные импульсы электрического ската, которые заставляли удирать даже крупных акул.
Прежде чем надеть шлемофоны, Жорж еще раз кратко повторил задачу каждого из нас в предстоящей операции.
— Учитывая хорошее кислородное питание в наших костюмах, на суше мы их снимать не будем. Это затруднит движение, но обезопасит нас от возможных химических или биологических ловушек, — сказал в заключение Жорж. Он посмотрел на часы и, взмахнув рукой, произнес: — Пошли!
В трюме находились две «барракуды», с помощью которых нам предстояло добраться до берега. Первой должен был командовать Жорж, второй — я.
Экипаж моего аппарата состоял из Леона и Ива. Второй конструктор «барракуды», Мартен, вошел в команду Жоржа: у каждой «рыбы» механик должен был находиться под боком, в прямом смысле этого слова. Я проверил, насколько прочно Леон прикрепился к скобам. Все было в порядке. Ив тоже надежно пристегнулся. Ива я знал мало. В основном встречал на волейбольной площадке: этот смуглый худощавый длинноволосый парень обладал неотразимым ударом правой.
Вообще, многих своих коллег я знал прежде всего как спортсменов, так как встречался с ними, главным образом, на спортплощадках, в бассейне или спортзале. Чем они занимались в лабораториях, мне, естественно, известно не было, за исключением случаев, когда я соприкасался с кем-либо по конкретным вопросам совместной работы. Что касается Ива, то вчера, во время репетиции операции, я впервые узнал, что он кибернетик и от него во многом будет зависеть финальный успех. Я занял свое место под брюхом «барракуды», положил руки на руль управления.
— Готов? — раздался в шлемофоне голос Жоржа.
— Готов, — ответил я.
— Начали!
Трюм стал заполняться водой и днище под нами раскрылось.
Мы шли к берегу немногим более часа, метрах в тридцати друг от друга, на глубине пятнадцати метров. Когда по нашим расчетам до острова оставалось около километра, «барракуды» всплыли ближе к поверхности и подняли перископы. Я увидел остров, покрытый густой зеленью. Ничего особенного в нем не было.
* * *
По плану моя команда должна была выходить на берег первой и выполнять основную операцию. Жорж со своими ребятами нас только страховал. Мы проплыли еще метров девятьсот, после чего я опустил «барракуду» на дно, закрепил ее якорями, и наша тройка вплавь двинулась к берегу. Больше всего меня тревожила узкая полоска пляжа — расстояние между водой и растительностью, несколько метров голого пространства. Если нас заметят на этой узкой полоске, то поднимут тревогу и операция будет сорвана. Но по сообщенным мне данным (у Куртье на острове был свой агент) в том месте, где была намечена высадка, никаких постов охраны не было. Меня это удивляло и беспокоило.
Мы, действительно, благополучно пересекли пляж и углубились в заросли. Я шел первым, за мной Ив, замыкал Леон. Пробираться сквозь тропическую растительность — удовольствие небольшое. Острым ножом типа мачете я рассекал лианы и ветки, загораживавшие проход. Нервы были напряжены до предела. Вдруг что-то стукнуло меня в левое плечо. Я посмотрел налево и на мгновение остолбенел от ужаса: прямо перед моими глазами покачивалась голова огромной змеи. Я не успел отпрянуть назад, как змея вторично ударила меня, на сей раз в голову. По прозрачному шлемофону растеклись капельки яда. Гидрокостюм и шлем спасли меня. «От верной смерти», — пронеслось в голове, потому что я уже сообразил, что на меня напала лабария. Одного укуса этой змеи было более чем достаточно, чтобы человек погиб.
Взмахом тяжелого ножа я отсек отвратительной рептилии голову. Двухметровое туловище, обвившееся вокруг толстой ветки дерева, продолжало извиваться.
Лабария — одна из самых ядовитых змей Южной Америки. Ее еще называют кайсака. Это огромная, до двух с половиной метров в длину, копьеголовая змея или куфия, которая отличается злым нравом и большой агрессивностью. Если в Азии некоторых куфий, например храмовую, можно осторожно брать в руки, чем нередко пользуются священнослужители, то американские копьеголовые змеи имеют дурную привычку первыми нападать на людей…
Я вдруг подумал, что на острове куфий быть не должно — лабария живет на материке. Правда, в старые времена плантаторы специально завозили с материка на Мартинику и другие острова лабарий, чтобы убежавшие с плантаций рабы-негры боялись прятаться в лесах и зарослях. Смертельный укус змеи был для беглецов страшнее, чем бич надсмотрщика. Существовало также немало легенд о том, как индейцы племени араваков, желая отомстить карибам, специально отлавливали на континенте ядовитых змей и потом забрасывали их на острова.
Я осторожно стал продвигаться дальше, но уже метров через десять вновь увидел лабарию и почти сразу же еще одну. Все стало ясно: пляж не охранялся потому, что заросли были буквально нашпигованы ядовитыми змеями. Расстегнув водонепроницаемую кобуру парализующего пистолета, я вытащил оружие и стал водить лучом по зарослям. Пистолет негромко гудел, больше никаких звуков слышно не было. Через минуту я выключил пистолет. Теперь змеи не нападут, они если не убиты, то парализованы уж наверняка.
Подошли Ив и Леон. В шлемофоне раздался голос Жоржа:
— Выходим на пляж. Все нормально?
— Пока нормально. Выходите! — ответил я. И, не удержавшись, добавил: — Много ядовитых змей, но большинство их я парализовал.
