Ознакомительная версия.
Оля решила познакомить жениха с бабушкой, которая жила в деревне в двадцати километрах от города… Вечером у бабушки собрались гости, местные старушки, они недолго посидели – темнеет рано. Оля постелила Тому, посидела с ним за столом, листая учебник русского.
Затем невеста собралась и ушла к больной родственнице, обещала скоро вернуться. Бабушка легла на печку, Том вышел на двор и неосторожно захлопнул за собой дверь. Попытался войти, дверь не поддалась. Окна очень высокие, не допрыгнешь. Том пытался кричать, но бабушка плохо слышала. На Томе рубашка, спортивные брюки, войлочные тапочки, кожаная куртка. Он спустился с крыльца, постоял, ожидая возвращения невесты, но ее не было.
Темнота, метель, ветер разгулялся, вокруг сугробы в человеческий рост, а температура ниже двадцати. Он вышел за калитку, и нигде не увидел света. Да и домов, утонувших в снегу, почти не было видно. Далеко отойти не рискнул, – вдруг заблудится. Хорошая физическая подготовка спасла Тома, он в молодости играл в баскетбол, широк в плечах и рост около двух метров. Том бегал по двору кругами, приседал и снова бегал… Он пробыл на улице больше полутора часов и только чудом не замерз насмерть, – невеста вернулась.
А следом другой случай. В день, когда Ольга согласилась на предложение Тома, они отправились в один из старинных монастырей неподалеку от города. По дороге в автобусе опять учили новые русские слова. Прошли с экскурсией по монастырю, разглядывая иконы и церковную утварь, оказались на выставке народных ремесел. Когда дело шло к концу, Том спросил экскурсовода, как пройти в туалет. Оказывается, городских удобств в монастыре нет… То есть удобства были, но не для всех: почему-то только для сотрудников музея и монахов.
Туристам надо выйти на улицу, через ворота, за стену, – вокруг монастыря крепостная стена шириной в три метра, – и пройти по тропинке до туалетов. Все очень просто. Том вышел через ворота. Действительно, узкая заметенная снегом тропинка вела к темной будке туалета, сколоченной из горбыля. Пол внутри деревянный, очень скользкий, в полу два отверстия. Справив нужду, Том начал искать бумагу, но не нашел ни клочка.
И тут он понял, что влип. Бумаги нет. Вернуться назад нельзя. Но и оставаться невозможно. День выдался холодным даже по сибирским меркам. Придерживая штаны, он приоткрыл дверь, выглянул наружу, шагнул вперед. Справа стены монастыря, слева бескрайнее снежное поле, уходящее к горизонту.
Кажется, так можно стоять долго, и не увидишь никого. На счастье из ворот вышел мужчина в шапке и длинном пальто. Том закричал, что было силы. Мужчина остановился, внимательно посмотрел на него, повернулся, быстрым шагом пошел обратно к воротам. И пропал за ними. Наверное, испугался. Увидел двухметрового детину, который что-то кричал, одной рукой поддерживал спущенные штаны, и махал другой рукой. Человек решил, что лучше поскорее убираться. С другой стороны, чего бояться средь бела дня? Том загрустил.
Холод пробирал до костей, согреться нечем, бегать негде, но и стоять невозможно. Том прыгал на ледяном полу, как-то неловко поставил ногу, упал. Шапка, слетев с головы, исчезла в том самом отверстии. Он поднялся, и тут увидел, как через снежное поле к воротам идет монах в телогрейке, накинутой на плечи поверх рясы. Том понял, что это его последний шанс.
Он вышел из будки и, волнуясь, стал громко кричать. Монах был совсем близко, Том разволновался окончательно. Закричал сильнее, во всю глотку. Да, кричал он и вправду громко, волновался и кричал еще громче. Кажется, монах побледнел. Он стоял, опустив руки, бледный, как полотно, как тот снег, устилавший поле, смотрел на Тома и что-то шептал себе под нос. Наверное, молитву. А затем резко повернулся и побежал по снегу, побежал не к монастырю, а куда глаза глядят, – в бесконечное снежное поле. Телогрейка слетела с плеч, но монах не остановился, чтобы ее поднять.
Из глаза выкатилась слеза, повисла на реснице и замерзла. И тут в эту критическую минуту пришло простое решение: воспользоваться собственным нижним бельем как туалетной бумагой. Он удивился, как же раньше он не догадался этого сделать…
Позднее Том вспоминал тот курьезный случай, искал ответ: почему тот мужчина, а затем монах так испугались, что бросились бежать. Странно: мужчина был здоровым и молодым, а монахи – люди, закаленные трудностями, нелегкой жизнью. Так почему же они побежали? Том полез в учебник и русскую адаптированную книжку, которую они с Олей листали в автобусе по дороге к монастырю. Оказалось, в тот день он учил слова «мать» и производные от глагола «убить»: убил, убью, убей…
Утром, засовывая чемоданы Риты в багажник «Крайслера», я сразу понял, что моя дама встала не с той ноги. И точно, через полчаса пути от ее каверзных вопросов и подколок разболелась голова. Я остановился у аптеки и, сказав Рите, что дальше машину поведет она, выбрался из салона, зашел внутрь и побродил между прилавков.
В аптеках лекарства, витамины и средства гигиены занимают треть торговых площадей. Здесь большой выбор парфюмерии, детских игрушек, можно купить продукты, от молока и мороженого до конфет, консервированные супы и содовую воду. Здесь же детские игрушки, сувениры, бейсболки, кое-что из одежды, здесь напечатают фотографии, сфотографируют на паспорт. Я купил бутерброд, завернутый в прозрачную пленку и плоскую бутылочку виски в пакете из темной бумаги. Вернулся и сел на переднее пассажирское сидение. Развернул бутерброд и, не вынимая виски из пакета, отвинтил крышку и хлебнул из горлышка.
– Что это ты с утра прикладываешься? – сверкнув глазами, Рита рванула с места.
– Голова опухла от твоих вопросов, это во-первых. Во-вторых, я тебе не муж и не обязан оправдываться за глоток виски.
– На тебе лежит ответственность за меня. Ты не имеешь права пьянствовать, когда тебе вздумается. Ты еще марихуаны покури.
– Неплохая мысль. В этом штате законно иметь шесть граммов канабиса. Я не нарушаю законов. Останови возле того черного парня на перекрестке. Кажется, он травкой торгует.
– Я не знала, что ты алкоголик и наркоман.
– Теперь уже знаешь. Горькая правда открылась. Поэтому отступать мне некуда.
– Надо было сразу сказать, я бы с тобой не поехала.
– А где бы ты нашла дурака, чтобы поехал с тобой? Я один такой на всю эту страну.
– Господи, если бы я свистнула, из желающих прокатиться со мной выстроилась бы очередь на милю. Очередь в два ряда. Даже в три.
– Я бы в эту очередь не встал.
– Черт побери, какая же ты зануда. Первая жена сбежала от тебя потому что ты брюзжал целыми днями. И вторая вот-вот сбежит.
– От первой жены сбежал я сам.
Ознакомительная версия.
