Акки, наоборот, культура ничуть не коснулась. С детства он странствовал со своим племенем по степям и лесам, все время занимаясь охотой и не отступая от обычаев дикарей. Он принадлежал к тому карликовому племени Центральной Африки, издавна возбуждавшему любопытство европейцев, о котором сохранилось много сказочных рассказов в сказаниях и песнях. Кто не слыхал о пигмеях, якобы борющихся с журавлями?
И древние ученые упоминают об этих загадочных пигмеях. Аристотель говорит:
«Журавли долетают до озер, расположенных севернее Египта, из которых берет начало Нил; там живут пигмеи, причем это не басня, а истинная правда; и люди, и лошади здесь мелкой породы и живут в пещерах».
Теперь нам известно, что в Африке действительно есть карлики, достигающие роста всего 1,2–1,4 метра. Обычаи их суровы, потому что племена акка живут только охотой; они ловки, мастера ставить силки и капканы, прекрасно стреляют из лука; некоторые из них людоеды. Соответственно их низкой степени развития и характер их, злобный, можно сказать, дьявольский, между прочим они находят удовольствие в мучениях животных. Карлик, сопровождавший Белую Бороду, казалось, вполне сохранил характер своего народа. Лицо его дышало какой-то дикостью. Два года тому назад он был взят рабом во время хищнического набега, произведенного пришедшим в эту страну торговцем слоновой костью, Гассаном. Акка был отличный охотник, и так как он был единственным представителем своего племени, то его называли просто Аккой. Раз он пытался бежать, но был пойман и жестоко наказан Гассаном. С тех пор Акке жилось очень тяжело, но несколько месяцев тому назад Белая Борода во время своих охотничьих скитаний забрел в поселение Гассана и купил Акку у жестокого торговца. Белая Борода хотел его просто нанять, но торговец невольниками настаивал на продаже; Белая Борода должен был согласиться, он обещал своему рабу отпустить его через четверть года, если он будет ему хорошим вожатым.
В то время еще открыто производилась торговля рабами в высоко цивилизованных Северо-Американских Штатах. Еще не вспыхнула война за освобождение негров в Северной Африке. Поэтому неудивительно, что в самом сердце Африки дело работорговли обстояло еще хуже; там даже враги рабства, такие, как Белая Борода, были вынуждены покупать себе рабов, если хотели проникнуть внутрь страны. С тех пор прошли десятки лет, и у Газельей реки несмотря на частые кровопролитные войны с ворами рабов, до сих пор сохранились те же порядки.
Акка действительно честно служил своему хозяину, если не считать некоторых мелких погрешностей, вообще свойственных его племени. Прошло уже четверть года, а он добровольно оставался на службе у белого сверх условленного срока. Акка пользовался полной свободой, бродил по лесам и степям, но всегда возвращался к стоянке Белой Бороды к искреннему удовольствию последнего, радовавшегося, что ему удалось ласковым, человечным обращением привязать к себе негра. Он считал это до некоторой степени победой любви к ближнему, так как акки вообще мстительны, а жестокое обращение белого торговца слоновой костью, Гассана, должно было еще более укрепить в нем ненависть ко всем белым.
Сегодня Акка в первый раз услышал от своего хозяина о побоях. И он по-своему объяснил себе перемену в настроении своего хозяина. Белая Борода пользовался славой хорошего стрелка. Но сегодня Акка его превзошел, и это обидело белого. Вот причина его злобы, его угрозы! Побои за ловкий выстрел! Нет, это было слишком даже для негра!
Акка стоял мрачный. «Все белые — подлецы», — думал он.
Потом он поднял взгляд, полный ненависти, на Белую Бороду и проворчал сквозь зубы: «Нет, и тебе не будет пощады!»
Он сел на землю и, по мере того, как утихала в нем злоба, искаженное лицо принимало спокойное выражение. Рука его небрежно играла стрелами в колчане, с губ не сходила победоносная улыбка, в глазах горело самодовольство, подобное тому, какое испытывает хищный зверь, уверенно выжидающий свою жертву.
Наконец Белая Борода очнулся. Солнце бросало уже косые лучи; надо был отправляться. Он выронил из рук мертвое тело птички и быстро встал.
— Ну, Акка, — сказал он, — отправимся-ка теперь на буйвола, это более подходящая дичь для охотника. В это время он обыкновенно заграждает дорогу к серибе[1] Гассана. Он уложил уже шесть человек; посмотрим, справится ли он с нами?
— В это время, — сказал Акка, — он обыкновенно пьет или купается в озере, но сегодня он пил, верно, в последний раз и уже не загородит больше дороги в серибу.
— Я тебя не понимаю, — ответил Белая Борода, — пойдем, — надо придти вовремя, чтобы успеть скрыться в засаде. Вставай, Лео!
— Долго придется тебе его ждать, — сказал Акка с плохо скрытой насмешкой. — Тебе его не уложить. Буйвол уже убит, и его уложил я!
— И ты молчал и вел нас сюда… заставил понапрасну пройти такой далекий путь, Акка? — начал рассерженный Белая Борода. — Смотри у меня! Я добр, но я прогоню тебя, если ты будешь позволять себе подобные шутки.
Акка наслаждался в душе гневом своего господина, но ответил покорно.
— Буйвол мог умереть только сейчас, поэтому я не мог тебе сказать об этом раньше!
Белая Борода остановился, пристально посмотрел на карлика и подумал про себя, уж не рехнулся ли этот человек. Потом он прибавил вслух:
— Ты глуп, Акка, и болтаешь, как дитя!
— Буйвол мог умереть только сейчас! Ты здесь и уверяешь, что убил буйвола! — вмешался Лео. — Акка, ты дурак, ха, ха, ха!
Карлик ехидно усмехнулся.
— Ты думаешь, что если акка мал, то он и глуп? Пойдем, глупый бари, я покажу тебе мертвого буйвола!
С этими словами он перекинул лук через плечо и спустился с холма.
Белая Борода и Лео с удивлением переглянулись, но после минутного размышления белый сказал:
— Не может быть, чтобы он лгал. Пойдем, Лео!
И они молча последовали за бежавшим впереди аккой.
Местность, по которой они теперь проходили, лежала несколько в стороне от деревень и возделанных полей туземцев. По степи протекала река, о которой мы уже упоминали выше, берега ее густо заросли деревьями, местами представлявшими девственный лес, в чаще которого водилось немало зверей. Здесь раздавалось рычание львов, здесь водились леопарды и стада слонов, а в более глубоких местах реки, там, где она образовала озера, нередко встречались и бегемоты. К лесу и болоту сбегались временами и степные звери: быстрые антилопы, зебры, жирафы, а также буйволы, занимавшие в настоящее время наших охотников.
Отсюда хищные звери нападали на окрестности. Львы опустошали стада туземцев, леопарды пробирались даже в жилища и нередко уносили негров. Это происходило из года в год, и негры терпеливо сносили это хищничество, даже не обвиняя в нем диких зверей.
