инсталляций.
Ему было поручено устроить грандиозный праздник, в духе ненасытного до впечатлений барокко.
Нескончаемый парад карет и калейдоскоп роскошных одежд всех расцветок и форм, фламандские ковры на фасадах дворцов, бой барабанов, треск мушкетов, бой пушек – все это оглушало и завораживало как высочайшие церковные чины, так и простой люд – они в этот день перемешались в цветной водоворот. Толпа заполняла собой все улицы.
Фасад Фламиниевых ворот, ведущих на площадь дель Пополо, украсили мраморным приветствием на латыни:
Felici fausto que ingressui, ANNO DOM. MDCLV
(В честь благого и счастливого прибытия, 1655 год)
Папа римский еще не подозревал, сколько проблем доставит ему эксцентричная гостья. Не случайно расчетливый понтифик приказал вылепить на городских воротах гербы королевской династии Васа из штукатурки. «По окончании торжеств их нетрудно будет сбить», – рассудил он.
Кто через пару веков вспомнит о визите Кристины?
Но Кристина вовсе не собиралась становиться «трофеем» католической веры и пешкой в чужой игре. Понтифика могло бы насторожить уже то, что последняя представительница династии Васа въехала в Рим не в карете, как полагалось даме ее положения, а верхом на белом коне, в мундире и при шпаге.
За 30 лет своей жизни в Риме Кристина Шведская превратилась в настоящую активистку свободы мысли, не обращая внимания на запреты и угрозы инквизиции.
Она совершала попытки дворцовых переворотов, возглавляла Академии искусства. Бывшая королева даже стала одной из трех женщин, похороненных в соборе Св. Петра в Ватикане.
При этом она никогда не скрывала скуки по поводу соблюдения церковных ритуалов, причастий и остальных порядков, навязанных ей новой верой.
Другое дело – посещать светские салоны, литературные чтения и вдохновлять поэтов.
О ее экстравагантных жестах рассказывали много небылиц. Хотя, возможно, что-то было правдой?
В отличие от гербов из штукатурки, каменное приветствие осталось на память всем гостям, которые издавна приходили в Рим именно через Фламиниевы ворота. Древняя Фламиниева дорога вела паломников с северо-востока в город апостола Петра, сквозь имперские Аврелиановы стены, защищавшие Рим.
Сегодня здесь проходит граница исторического центра, и отсюда начинаются все истории. Как представлю, сколько открытий вас ждет впереди, мурашки бегут по коже. Даже слегка вам завидую в этом приключении – добро пожаловать в Рим!
Одно из украшений площади дель Пополо – две церкви-близнеца по ее краям – Santa Maria in Montesanto (Санта-Мария-ин-Монтесанто) и Santa Maria dei Miracoli (Санта-Мария-дей-Мираколи). От них расходится знаменитый римский «трезубец» улиц (tridente): via Babuino, via del Corso и via di Ripetta, по которым можно быстро дойти до любого места в центре. Именно так их задумал папа римский, чтобы указать паломникам путь от ворот города к главным римским соборам. Жизнь верующих с тех пор стала куда проще. До изобретения GPS и онлайн-карт было еще далеко.
У церквей, как у любых близнецов, есть отличия. Их купола разные по форме (один овальный, второй круглый), а колокольни не симметричны.
Та, что левее, – Санта-Мария-ин-Монтесанто. В ней, как и в других римских церквях, много приделов – углублений в стенах с небольшими алтарями. Один из них, под названием «капелла душ Чистилища» (delle anime del Purgatorio), украшен живописным алтарным образом.
Издалека ничего особенного, популярный сюжет из Евангелия «Ужин в Эммаусе», изображающий трапезу Иисуса с учениками. Полотно в стиле барокко сливается с приглушенными цветами мрамора в капелле.
Но вот парадокс: персонаж на первом плане одет в джинсы, майку и кеды, рубашка небрежно намотана на пояс. Стол застелен газетой, на которой лежат рыба и хлеб.
При этом на Иисусе традиционная белая туника. Второй паломник изображен в розовой рубашке с расстегнутым воротником и карманом на груди. Но у его компаньона на заднем плане пышные расшитые золотом рукава, словно он явился прямиком из эпохи Возрождения. Все участники сцены как будто собраны из разных веков.
Автор необычного произведения – современный итальянский художник Риккардо Томмази Феррони. В своей картине, написанной в 1981 году, он намеренно имитирует стиль классической живописи, но при этом перемешивает эпохи. Согласно его философии, Иисус присутствует во всех временах.
Даже в наших привычных буднях, где некогда думать о духовном.
На это намекает совсем не церковный образ в углу картины – корзинка под столом у ног Иисуса, в которой спит такса художника.
Римляне называют церковь Санта-Мария-ин-Монтесанто la chiesa degli artisti – «церковь артистов». Пожалуй, лучшего места для произведения Феррони не представить. В итальянском языке слово «артист» подразумевает не только актеров на сцене, но любого представителя творческой профессии.
Традиция зародилась в 1951 году, когда артисты (можно, я так и буду их называть?) начали встречаться на полуденных воскресных службах.
Вместо привычного пассивного участия, когда все присутствующие молча слушают священника, они изобрели свой творческий способ обращения к богу.
Один из актеров читал текст, а музыканты подыгрывали на гитарах и флейтах.
В конце все произносили общую «молитву артистов» (la preghiera degli artisti).
Традицию сохранили по сей день, приобщиться к ней можно по воскресеньям с октября по июнь.
В будни церковь может быть открыта только в вечернее время, проверяйте часы работы на сайте www.chiesadegliartisti.it.
В этой же церкви артисты провожают многих именитых коллег в последний путь. Здесь прощались с Бадом Спенсером (героем вестернов и профессиональным олимпийцем), любимцем публики актером Джиджи Проетти и знаменитым диджеем Клаудио Кокколюто, прославившим итальянскую электронную музыку. На такие церемонии собирается весь Рим, от политиков и звезд до простых поклонников.
Раз уж мы заговорили о творческих натурах, стоит упомянуть «римский Монмартр» сразу за углом площади дель Пополо. В отличие от парижского квартала художников, в Вечном городе это лишь небольшая улица, надежно спрятанная за кулисами туристических маршрутов.
Улица Маргутта (via Margutta) проходит параллельно левой ветви «трезубца», потом дважды поворачивает и складывается в форме буквы П. Римляне называют такие переулки «преломленными». Раньше в городских лабиринтах дороги часто прерывались на перекрестках и продолжались в новых направлениях с тем же названием. С тех пор, как Рим стал столицей Италии в 1870 году, а на месте тесных трущоб проложили широкие проспекты, такое расположение дороги – настоящая редкость.
О том, как появилось название «виа Маргутта», единого мнения нет. Но улица пережила полную эволюцию «из грязи в князи». Рождение ее было прозаичным и зловонным.
Maris gutta, «морская капля» – так иронично прозвали римляне ручеек, стекавший со склонов холма Пинчо, превращая переулок в сточную канаву. А может, некий Луиджи Маргути, местный
