На другой день, когда я еще лежал в постели, ко мне пришел Батази (мой содиректор) и злорадно известил меня о том, что произошло ужасное несчастье: как ему рассказал вахтер, мой сын вломился вчера на фабрику и украл несколько ценных вещей. К сожалению, ему пришлось заявить об этом в полицию, что может иметь для меня и моего сына весьма печальные последствия.
В последнем я нисколько не сомневался. За самое мелкое воровство вору отрубают, руку.
Надо было действовать, и действовать как можно быстрее. Я отправился к Буфали. Буфали — это один из самых влиятельных коммерсантов Джидды. Выслушав меня, он сказал:
— Я знаю о твоих отношениях с Батази и знаю о твоих отношениях с принцем Мошефом. Принц много раз говорил о тебе, и мне известно, что он доволен тобой. Я сейчас напишу Батази письмо, и ты сам отвезешь ему это письмо. Он наверняка находится сейчас в доме своего отца. Он всегда появляется там, когда ему нужна моральная поддержка, чтобы устроить кому-нибудь очередную пакость.
Я взял письмо и отправился в путь. Нужный мне дом я нашел как раз в тот самый момент, когда из подъезда выходил Батази. Под мышкой у него был большой портфель, битком набитый всякими бумагами, и он попытался проскользнуть незаметно мимо меня. Но я окликнул его, и не успел он сесть в свою машину, как я сунул ему под нос письмо Буфали и сказал, что ему следует прочитать его, прежде чем он совершит какой-нибудь опрометчивый шаг.
Батази надменно взглянул на меня. Но потом все-таки решил прочитать письмо. И не успел он дочитать его до половины, как посмотрел куда менее надменно. А когда дочитал до конца, сказал мне самым нежным тоном, на какой только был способен:
— Конечно, Фрис, мы всегда были с тобой лучшими друзьями. И разумеется, я сделаю для тебя все, что смогу. Сейчас съездим с тобой к Буфали, и я ему все объясню. Это пустяковое дело, и мы сейчас его легко уладим.
— Да, лучше поедем вместе, а то Буфали просто прикажет привести тебя к нему.
У Буфали был зуб на Батази; он знал кое-что о его прошлом, которое было далеко не безупречным. Как я потом узнал, об этом и писал Буфали, а кроме того, он предлагал Батази раскрыть наконец свои карты или хотя бы вести борьбу, как подобает порядочному человеку. В противном случае Буфали будет вынужден поставить обо всем в известность принца Мошефа, и тогда Батази придется иметь дело с самим принцем.
На первый взгляд это помогло… Но только на первый взгляд. Батази не желал вести борьбу, как подобает порядочному человеку. И он предпринял новую попытку разделаться со мной. В тот самый день, когда он сидел у нас и говорил, что хочет послать нашей дочери в Данию поздравление с рождеством, он подкупил одного высокопоставленного сотрудника полиции, чтобы тот подписал приказ о моем изгнании из страны. Обвиняли в том, что я избил одного из служащих завода. Сумма подкупа составила 7 тысяч риалов.
К счастью, меня вовремя предупредили, и я заплатил еще большую сумму еще более высокопоставленному чиновнику. Этот чиновник известил Батази о том, что сегодня хочет с ним встретиться у себя в кабинете.
Когда Батази пришел, я уже сидел в кресле, пил прохладительные напитки и курил большую сигару. По бокам стояли два шейха, друзья Буфали, в качестве моих телохранителей.
У Батази было очень забавное лицо, когда он увидел меня. Я даже не представлял себе, что оно может быть таким желтым и длинным.
И ему пришлось уплатить еще 4 или 5 тысяч риалов за «верноподданнейшее прошение разрешить ему взять обратно обвинение против Олафа Фриса, поскольку оно было, как впоследствии оказалось, основано на непроверенных данных».
* * *
— Итак, на этот раз опасность миновала. Наверное, эта история утомила вас, но я рассказал ее для того, чтобы вы поняли, какая мерзкая атмосфера царит в здешних деловых кругах. Теперь я лягу в постель и буду лечить свой прострел. А вы можете остаться у нас ночевать. Утром продолжим наш разговор.
— Одну минутку. Вы ничего не слышали о белом рабе, который, как утверждают, живет где-то здесь, в Саудовской Аравии? Говорят, он швед.
— Да, это Хедендаль, — спокойно ответил Фрис, словно не видел ничего особенного в том, что шведов стали обращать в рабство.
Я удивленно воззрился на него:
— И вы даже знаете, кто он такой?
— Конечно, знаю, но давайте поговорим об этом завтра утром. Это очень длинная история.
Нарушенный контракт. — Бурение колодцев под солнцем пустыни. — На перекрестке двух дорог. — Язычник среди правоверных
Когда на следующий день Фрис рассказывал мне о судьбе бурильщика колодцев Хельге Хедендале, неожиданно поднялась песчаная буря. Госпожа Фрис плотно закрыла все двери и окна, а щели заткнула тряпками. Но бороться с мельчайшим песком пустыни — напрасная затея. Скоро толстый слой песка лежал в чашках, на коврах, одеялах, столах, стульях и отвратительно скрипел на зубах, когда мы ели печенье.
Если песчаная буря так свирепствует в комнате, то каково, если она застанет тебя в пустыне? — думал я после. Но пока Фрис рассказывал о Хельге Хедендале, я совсем не замечал песка, который лез в глаза и уши, в волосы и бороду.
Вот что рассказал Фрис:
Сорокалетний швед Хельге Хедендаль, по профессии бурильщик колодцев, заключил в 1958 году контракт на шесть месяцев и приехал в Саудовскую Аравию. Шесть месяцев превратились теперь в два года, но, несмотря на все усилия, Хедендаль до сих пор не может покинуть страну.
Он живет в глубине Саудовской Аравии, и, сколько он ни пытался уехать из пустыни, ему чинят всевозможные препятствия. Пока он там работал, оказалось: просрочена его виза. А денег на поездку в Джидду, чтобы продлить визу, у него не было, так как все его сбережения задержали власти в Джидде. Идти же одному пешком через пустыню без гроша в кармане равносильно самоубийству, причем существуют сотни способов более быстрого и безболезненного лишения себя жизни.
Все эти два года Хедендаль работал в районе города Эт-Таифа, где почти совсем не было воды. Прежде чем бурильщик достигнет водоносного слоя, он должен преодолеть восьмиметровый слой скальной породы, а дневная выработка составляет от пяти до восьми сантиметров. Нередко бурение не дает результата: когда бур проходит скальную породу, вдруг оказывается, что под нею нет ни капли воды, и все нужно начинать сначала. В этих чудовищно трудных условиях работы Хедендаль нашел довольно много воды, но местным шейхам этого мало. Они требуют все новых и новых колодцев и потому не отпускают Хедендаля домой…
