Ознакомительная версия.
Солнце в зените. Дорога серпантином поднимается на высокий холм, здесь большой дегустационный зал, перед ним паркинг на несколько десятков машин, забитый почти до отказа. Мы входим в помещение, здесь несколько высоких прилавков, у которых стоит народ. Служащие наливают вина всем желающим. Если вино понравилось, можно купить хоть целый ящик. Полно туристов, слышна даже русская речь, но мы не успеваем разглядеть соотечественников, – Рита слишком увлечена дегустацией. Она пробует красное и белое вино, останавливает выбор на розовом десертном.
Мы выходим на веранду, где расставлены столики и стулья. Садимся за стол, официант не заставляет нас ждать. Трое парней и девчонка исполняют музыку в стиле кантри. Мы заказываем то самое вино, а на закуску сыр и фрукты.
Вокруг холмы, покрытые низкорослыми деревьями и колючим кустарником. Я осушил один стакан вина, налил второй. Достал кошелек и, поднявшись, бросил пару долларов в гитарный футляр. Настроение повышается, кажется, еще пару бокалов, – и я начну подпевать. В такие минуты человек приходит убеждению, что жизнь прожита не зря. Мало того, она удалась.
Опиум для народа и не только
В воскресенье утром мы садимся в машину и отправляемся в баптистскую церковь, а это одна из самых авторитетных и богатых церквей Америки, я напросился в гости, узнав, что там служит русскоговорящий батюшка. По пути попадаются храмы и церкви со странными названиями: Церковь второго пришествия Христа, Вторая черная церковь, Третья черная церковь, Храм соентологов, Церковь иезуитов, Масонский храм… А вот буддистский храм, синагога, рядом мечеть…
По улице идет молодой мусульманин в белой рубахе ниже колен, широких шароварах и тюбетейке. За ним на расстоянии в десять шагов, потупив взор, следует жена, в балахоне до пят, с волосами, скрытыми плотным платком. Она несет богословские книги мужа, связанные веревочкой. Я пару раз был в американских мечетях. Как и везде, на молитву или урок богословия женщин не пускают. Для них внизу оборудована комната, где жены дожидаются мужей, чтобы донести до дома богословские книги.
К любым религиям, верованиям, формам исповедания, сектам отношение самое терпимое, либеральное, – и это закреплено в Конституции. Случаи религиозного экстремизма или насилия получают строгое осуждение.
Памятен случай, когда четырнадцатилетний подросток, живший в нашем районе, и почему-то невзлюбивший мусульман, изготовил в гараже несколько бутылок с коктейлем Молотова. Он решил бросить бутылки в местную мечеть. Видимо, в голове этого парня царил полный сумбур и хаос, а религиозные знания находились в зачаточном состоянии. На рассвете, сложив бутылки в багажник машины, он приехал к индуистскому храму, перепутав его с мечетью. Поджог фитили, и бросил бутылки в храм. Пожар потушили, парня арестовали. Четырнадцати летнему подростку суд вынес приговор: четырнадцать лет тюрьмы. Суровое наказание.
Есть на окраине и православный храм русской ортодоксальной церкви, но посмотреть его – не судьба, храм открыт всего два дня в неделю. А сегодня службы нет – батюшка заболел. Кстати, этот батюшка, что называется, любитель, не профессионал. Пять дней он трудится на одном из местных сталелитейных заводов, и только в выходные дни может полностью посвятить себя религии.
Мы приехали точно к началу службы. Моросит дождик, но на большой стоянке трудно найти свободное место. Церковь современная из красного кирпича с большими многоцветными витражами, согласно баптистским канонам здесь нет колокольни или острого шпиля. Церковь скорее напоминает административное здание.
У порога нас встречают двое прихожан, местные активисты, они здороваются, заносят наши имена в регистрационный журнал. Мы, как здесь заведено, пришли не с пустыми руками. Рита передает активистам большой шоколадный торт, я оставляю упаковку воды, пакет с фруктами и коробку с пончиками. Нас провожают в зал, где пройдет воскресная служба. Полумрак, верхний свет рассеянный, неяркий.
В зале нет скамеек для прихожан и алтаря, как в католической или протестантской церкви, нет икон, других предметов культа. Обстановка напоминает кафе или ресторан: по залу беспорядочно расставлены круглые столики и стулья, высокая сцена вместо кафедры. Огромные витражи, из цветного стекла, – картинки на темы библейских сюжетов. Они напоминают, что мы все-таки в церкви, а не в офисе или увеселительном заведении.
Одна из активисток садится с нами, рассказывает о прихожанах. Это выходцы из разных республик бывшего СССР. Вот у этой женщины, – наша провожатая показывает на одну из прихожанок, – сын долго болел, врачи уже опустили руки, признав, что мальчику остается жить месяц, не больше. Однако ребенок выздоровел, сейчас он ходит в школу вместе со здоровыми детьми. Это Господь помог ему одолеть болезнь, если бы родители ребенка не были верующими людьми, этого чуда не произошло бы.
Вот у этой супружеской пары ребенок попал под машину, получил такие травмы, что его шансы на жизнь были ничтожны, но Господь протянул руку помощи, и мальчик остался жив, потому что его родители и он сам – истинно верующие люди. А вот мужчина в инвалидной коляске. Жена ушла от него, когда после травмы он был прикован к постели. Оправившись, он начал пить, остался без денег, и продолжал скатываться на самое дно жизни.
Но однажды знакомые уговорили его посетить воскресную службу в баптистской церкви. С тех пор жизнь изменилась, он понял, что смысл человеческого существования – в служении Господу. Сейчас, несмотря на инвалидность, он активно помогает церкви. Человек открыл себе музыкальные способности, экстерном окончил музыкальную школу. Теперь он пишет песни, восхваляющие служение человека Богу. Одна из его песен стала гимном церкви, после службы прихожане хором исполняют ее.
Человек в инвалидном кресле возится с музыкальным пультом, из динамиков, расставленных по углам зала, зазвучала музыка. Наша провожатая говорит, что число прихожан растет, чему в немалой степени способствует Сергей, проповедник, который начал работу четыре года назад. Это прекрасный человек, сумевший вселить в прихожан истинную веру, дать надежду тем, кто ее потерял… Музыка слишком громкая, говорить трудно, рассказ заканчивается на полуслове.
Народ прибывал, за столиками не осталось свободных мест. Наконец мелодия обрывается, гул затихает, на сцене появляется мужчина лет тридцати восьми, одетый довольно безвкусно: светло-серый костюм, тесноватый в плечах, бордовая рубашка и офисный галстук с золотой булавкой. Широкие плечи профессионального борца или боксера тяжеловеса, мускулистая шея, приплюснутый нос. Это и есть Сергей. Куда лучше он выглядел бы в спортивном костюме «адидас».
Ознакомительная версия.
