— О, у Голливуда теперь новые хозяева, — ответил «оптимист». — Почти все в Голливуде нынче принадлежит крупным промышленникам, нефтяникам, а кое-что даже техасским скотоводам.
— Кинокомпанию «Уорнер бразерс» скоро купит нью-йоркская корпорация «Кини», — добавил «пессимист». — Спрашиваете, что за корпорация? Извольте — отвечу. Хозяева ее начали с похоронного бюро, потом прибрали к рукам цветочные магазины. Дальше — больше, скоро «Кини» уже владела стадионами, прокатом автомобилей и банком в штате Нью-Джерси. Теперь будет «выстреливать» кинофильмы.
— Наверное, бывшие хозяева похоронного бюро большие знатоки киноискусства? — спросил Москвич.
Вместо ответа критики расхохотались.
— Вы знаете, кто сейчас руководит кинокомпанией «Парамоунт»? — справившись со смехом, спросил «оптимист». — Боб Эванс. Слышали когда-нибудь это имя? Вот и в Голливуде год тому назад никто о нем ничего не слышал.
— Он был совладельцем компании по пошиву штанов, — хохотнул «пессимист».
— Гуляка, игрок и неисправимый бабник, — хихикнул «оптимист».
— Весьма, весьма прыткий молодой человек, — согласился «пессимист».
— Боб часто выпивал с нефтяником Чарльзом Блюдором, нынешним хозяином кинокомпании «Парамоунт», — продолжал «оптимист». — Однажды Боб говорит нефтянику:
— Знающие люди подсчитали, что семьдесят пять процентов американцев ходят в кино лишь трижды в году. Двадцать пять процентов бывают в кинотеатрах раз тридцать — сорок в год. Кто же они? Молодые люди в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет. Вот на кого надо нацелиться, Чарли! Вот кого надо завоевывать!
— Боб, я вижу, что у тебя есть кое-какие идеи, — сказал в ответ нефтяник. — Назначаю тебя, Боб, художественным руководителем и вице-президентом моей кинокомпании.
— Так Боб Эванс стал рулевым киноискусства и духовным наставником молодежи, — подытожил «пессимист».
Вдоволь насмеявшись и утерев платочком слезы, критики глубоко вздохнули. Москвич открыл, было, рот, хотел что-то сказать, но осекся под их строгими взглядами.
— Не забывайте, что у нас система частного предпринимательства, — холодно напомнил ему «пессимист».
— Да, да, джентльмены, — решительно закивал головой «оптимист», — мы ценим свободу творчества превыше всего!..
Нам очень хотелось узнать о судьбе людей, с которыми треть века тому назад встречались в Америке Илья Ильф и Евгений Петров. Вот почему, готовясь к поездке, мы выписали в специальный блокнот фамилии всех героев «Одноэтажной Америки».
Мы, конечно, представляли себе, что тридцать пять лет совсем не шуточный срок в человеческой жизни и что, увы, многих уже не найти…
В Нью-Йорке мы разговаривали с людьми, знавшими инженера фирмы «Дженерал электрик» С. А. Трона, который вместе с женой сопровождал наших писателей в поездке по Соединенным Штатам и который был выведен в книге под именем мистера Адамса. О Троне-Адамсе нам рассказывали его близкие друзья — хорошо известный у нас в стране американский публицист Гарри Фримен и бывший генерал царской армии, заместитель военного министра Временного правительства Виктор, Александрович Яхонтов.
Гарри Фримен познакомился с Троном в начале тридцатых годов.
— Трон очень внимательно следил за строительством нового общества в Советском Союзе, — рассказывал нам Гарри Фримен. — В поисках правдивой информации он часто приходил в нью-йоркское отделение ТАСС. В те годы в ТАССе работали два человека: я и еще один американец. Тогда в Соединенных Штатах не было ни одного советского журналиста. Не было и советского посольства: американское правительство никак не могло решиться на признание Советского Союза. В помещении ТАСС Трон и познакомил меня с Ильей Арнольдовичем Ильфом и Евгением Петровичем Петровым, которых он привел с собой.
Виктор Александрович Яхонтов, старейший советский патриот, живущий в Америке с 1918 года, сообщил нам:
— Мы познакомились с Троном на одной из моих публичных лекций о Советском Союзе. Потом, в тридцатом году, мы встретились в Москве. Он уже успел поработать на Днепрострое, в Сталинграде и Челябинске. Вместе с ним в Москве был его сын от первого брака, тоже инженер-электрик.
Трон был точно таким, каким он нарисован в «Одноэтажной Америке», — продолжал Яхонтов. — Перед второй мировой войной, начало которой, как вы, наверное, помните из книжки, он предсказал с ошибкой всего на один лишь год, этот непоседа успел побывать и поработать в Китае, Индии и Швейцарии.
Последний раз мы встречались с ним уже в конце войны, — вспоминал Виктор Александрович. — Он собирался переехать из Нью-Йорка в Янгстаун, что в штате Огайо, к родственникам жены, выведенной в «Одноэтажной Америке» под именем Бекки. Он позвонил мне. Мы сговорились с ним пообедать, встретились и не смогли расстаться до поздней ночи. Он уже был довольно больным человеком, старость давала себя знать, но в душе он оставался все тем же «мистером Адамсом» — энергичным, любознательным, интереснейшим собеседником.
После войны Яхонтов потерял связь с Троном. Знает только, что дочь его, несколько раз упомянутая в «Одноэтажной Америке», училась в Швейцарии. Сын от первого брака работает где-то в Латинской Америке.
Другие люди говорили нам, что инженер Трон переехал в Англию и там умер. Сейчас ему было бы девяносто восемь лет…
Умер верный друг Советского Союза Альберт Рис Вильямс, талантливый американский публицист, вместе с Джоном Ридом совершивший поездку в нашу страну во время революции.
Покончил жизнь самоубийством Эрнест Хемингуэй, устроивший Ильфу и Петрову посещение знаменитой тюрьмы Синг-Синг.
В городе Оклахома-Сити никто не мог что-либо сообщить нам о судьбе столяра Робертса, которого Ильф и Петров увидели в тяжелую для него жизненную минуту. Мы так и не узнали, что сталось с инженером Рипли, хозяином электрического домика в Скенектеди, с хвастунишкой капитаном Трефильевым, с боксером и полицейским провокатором Шарки.
И все-таки мы не теряли надежд. Наши поиски шли не без успеха. В Организации Объединенных Наций мы встретили миссис Блэк, бывшую Ширли Темпл, о которой авторы «Одноэтажной Америки» писали: «… Пятилетнюю или шестилетнюю девчушечку заставляют за год сниматься в нескольких картинах, чтобы устроить счастье ее родителей, которые зарабатывают на своей дочке, словно это внезапно забивший нефтяной фонтан».
Ширли Темпл снималась с тех пор еще в двух десятках картин. А когда подросла, оказалось, что актриса она весьма посредственная, и Голливуд от нее отвернулся.
