обаянием, они говорят об огромном творческом таланте древних индийских художников, создавших произведения, проникнутые глубоким гуманизмом и любовью к своей родине. «Аджанта — это пещеры, где и сейчас в глубоком мраке ночи пылает факел жизни», — отмечал выдающийся современный индийский писатель X. А. Аббас [10, с. 33]. Вот почему художники современной Индии постоянно обращаются в своем творчестве к этому вечно живому источнику индийского искусства, ибо подобного типа храмового комплекса, столь органически сочетающего архитектуру, скульптуру и живопись, нигде и никогда в Индии не бывало.
Широкое распространение в Индии получило и христианство. Оно пришло сюда ранее, чем ислам, но укрепилось в годы колониального господства. Христианские общины и миссии всех направлений, течений и толков — от католиков до протестантов — представлены во всех без исключения штатах Индии. Они, как острова-крепости, ведут не только наступление на материк, но и соревнуются друг с другом за расширение сферы влияния в индийском населении: строят церкви, школы, колледжи, ведут пропаганду христианства, вторгаются в национальный быт. Все эти миссии проникнуты общей заботой: привязать население Индии к идеологии и политике той или иной буржуазной страны Европы или Америки. Главным их методом пропаганды христианства остается подкуп населения, нуждающегося как в материальных, так и в культурных средствах — образовании, литературе и т. д.
Самым ранним христианским течением в Индии является Малабарская, или Сирийская, православная церковь, которую обосновали в Южной Индии представители сирийских христиан, нашедших здесь прибежище от гонений Сасанидов — представителей зороастризма и митраизма (IV в. н. э.). Предание гласит, что в 345 г. первые сирийские христиане числом 400 человек поселились в Оранганаре на Малабаре. Они построили церковь и ввели богослужение на сирийском языке. Церковное предание считает основателем Малабарской церкви апостола Фому, который после казни своего учителя (Христа), пройдя с проповедью христианского учения Палестину, Сирию, Месопотамию и Аравию, достиг пределов Индии и основал в 52 г. первую церковь. Апостол обратил в христианство многих индийцев, воздвиг семь церквей во имя Девы Марии, рукоположил в священники четырех представителей семей из высшей касты Намбудри (пакаломатам, калли, калиянакал и санкарапури). Далее Фома направился на восток и достиг Восточного Китая, а в 72 г. снова вернулся в Индию и в том же году «принял мученическую смерть» от руки брахманов близ Мадраса, у горы, носящей теперь его имя. Мощи св. Фомы были перенесены в Месопотамскую Эдессу [см. 36, с. 75].
Однако многие исследования показали, что христианство появилось в Индии не ранее IV в., именно в эпоху Сасанидов. Об этом свидетельствует найденный на «горе апостола Фомы» в 1547 г. черный каменный крест, установленный на каменной плите, на которой была высечена надпись, расшифрованная только в 1928 г., т. е. через 900 лет. Полагали, что именно этот крест был установлен самим св. Фомой. Надпись на иранском пахлевийском наречии гласила: «Господи Иисусе Христе, помилуй Афраса сына Кихербухта сирийца, который сохранил этот крест». Пахлевийская письменность и диалект соответствовали времени Сасанидов (226–661) [36, с. 75–76].
Основные приходы Малабарской православной церкви находятся в штате Керала, в котором христианство исповедуют 38 % населения, или около 2 млн. верующих. Там более 1000 храмов, 10 епархий, 11 епископов.
Католическая экспансия в Индии началась с XIV в. После того как Марко Поло, вернувшийся на родину в 1293 г., заявил о том, что в Индии есть христиане, туда направились францисканцы и доминиканцы, а в 1333 г. папа Иоанн XXII объявил о своем главенстве над всеми христианами Индии.
В 1542 г. францисканский монах Франциск Ксавье основал в португальском Гоа первую католическую миссию, и началась широкая католическая экспансия орденов и иезуитов, а также их деятельность по искоренению мала-барских христиан.
Вслед за португальцами в Индию проникают голландцы, французы и англичане, католики и протестанты, насаждая все новые и новые христианские течения, которые можно разделить на пять групп:
сирокатолики, признающие авторитет римской церкви и латинский ритуал; сироуниаты, придерживающиеся древнего сирийского обряда; мартомиты — церковь Мар-Фомы, находящаяся с XIX в. под влиянием протестантов; яковиты, входящие в систему монофизитских сирийских яковитских церквей; и, наконец, православная сирийская восточная церковь Южной Индии, признающая только три первых вселенских собора. Эта последняя церковь считает себя членом вселенской православной церкви.
Христианская колонизация не достигла своей заветной цели — индийцы-христиане оставались и остаются индуистами, не порывая со своими кастами. М. Т. Степанянц справедливо отмечает, что христианами становились чамары (кожевники), чухры (подметальщики, уборщики), шананы (сборщики орехов и сока кокосовых пальм) и т. п. По статистике около 90 % индийских христиан принадлежат к зарегистрированным кастам и племенам (кастовые законы и обычаи сохранили свою силу и среди христиан).
Английские колонизаторы поощряли не только миссионеров всех мастей, но и всякого рода кастовые различия и барьеры. И то и другое помогало им угнетать народы Индии.
С падением колониализма и установлением независимости положение христианских церквей в Индии радикально изменилось. Они потеряли основную свою опору в лице колониального режима и теперь все более объединяют свои усилия для выработки «общекатолической» или «общехристианской» политики, направленной на сохранение своих позиций под натиском растущей демократизации общества. Они пытаются найти пути заключения союза с индуизмом и исламом, как ортодоксальным, так и неортодоксальным, разрабатывая программу индианизации «христианской церкви». Эта программа обсуждалась на Всеиндийском национальном конгрессе в мае 1964 г., организованном Римской католической церковью. Программой предусматривались меры сближения с индуизмом: подготовка католических священников-индийцев, строительство храмов комплексного христианско-индуистского типа и стиля, с использованием традиционных мотивов индуистского богослужения, ведение богослужения на хинди, применение индуистских светильников и курения, причащение кокосовым соком вместо вина и другие обряды на национальной основе. Все это похоже на чрезвычайные меры, принятые с целью спасти католическую церковь в Индии как базу империализма в великой азиатской державе. Самая большая ставка при этом делается на трудности переходного периода в осуществлении чрезвычайно сложных экономических и политических проблем, поставленных в повестку дня современной независимой Индии. А это означает, что христианские миссионеры ищут союза с наиболее реакционными кругами Индии.
Индия всегда отличалась многообразием религий и веротерпимостью. Однако борьба и вражда между религиозными течениями не прекращалась никогда. Она имеет место и в современных условиях, базируясь в основном на политических мотивах и приобретая все более ярко выраженную националистическую окраску и направленность.
Новая конституция Индийской республики не делает различий в религиях и не определяет преимуществ одной какой-либо религии перед другими. В этих условиях миссионерская деятельность католической и других христианских церквей в Индии получила еще более широкий размах. Любопытна такая аналогия: в 1917 г., когда бушевала русская революция, международный католицизм пытался воспользоваться обстановкой и выдвинул задачу «окатоличить» Россию, полагая, что православие дискредитировало себя в общественном
