Страж кивнул и вернулся в будку к телефону. В окно водитель видел, как он набирает номер, снова кивает и нажимает кнопку, поднимающую шлагбаум.
Регистрируя визит «скорой» в журнале, охранник взглянул на часы и обнаружил, что до конца смены осталось всего десять минут. Бедолаге сменщику придется встречать Рождество в будке и всю ночь смотреть по телевизору повторы всякого старья.
У крыльца особняка Ротов «скорую» встретил тот самый человек, которому звонил охранник — заметно нервничающий слуга Рафаэль. Хозяева на Рождество уехали в Аспен, а он остался присматривать за домом и вряд ли когда-нибудь согласился расстаться со своей непыльной работой, если бы не обещанные пятьдесят тысяч наличными. Открыв дверь погреба, мексиканец впустил двух медиков внутрь.
Не спеша и без всякой суеты те натянули резиновые перчатки и принялись перетаскивать из фургона в погреб картонные коробки с эмблемой одного из винных заводов калифорнийской долины Напа на боку. Довольно скоро стало ясно, что вина из Бордо занимают в погребе отдельную секцию, что значительно упростило работу. То и дело сверяясь со списком, мужчины в белом начали укладывать бутылки в коробки, отмечая галочкой погруженные наименования. Рафаэль, строго предупрежденный, что цена каждой разбитой бутылки будет вычтена из его гонорара, таскал полные коробки в фургон.
В каждой помещалась либо дюжина обычных бутылок, либо шесть магнумов, и к тому моменту, когда работа была закончена, в машине «скорой помощи» оказалось всего сорок пять полных коробок.
Не без сожаления обведя взглядом полки с элитными калифорнийскими винами и драгоценными, еще докастровскими, кубинскими сигарами, троица покинула погреб: им предстояло поработать над интерьером фургона.
Ящики с бутылками были аккуратно расставлены вдоль стенок и тщательно прикрыты больничными одеялами, а Рафаэль, до того взволнованный, что ему и правда вот-вот могла потребоваться медицинская помощь, помещен на носилки в центре и присоединен к фальшивой капельнице. «Скорая» тронулась с места, чуть притормозила у шлагбаума, чтобы пожелать охраннику счастливого Рождества и, сверкнув задними фарами, скрылась в темноте.
Пациент на носилках робко пошевелился, и водитель ухмыльнулся:
— Все, Рафаэль, вставай, собирайся. Высадим тебя перед выездом на скоростную. — Он вытащил из кармана пухлый конверт и через плечо передал его мексиканцу. — Пятьсот сотенных. Советую пересчитать.
Минут через пять «скорая» затормозила на обочине, чтобы выпустить Рафаэля, а следующую остановку сделала только на самой глухой и темной окраине Лос-Анджелеса, в пустом гараже, где бутылки из фургона были перегружены в кузов неприметного грузовичка. Теперь оставалось только снять со «скорой» фальшивые номера и оставить ее на стоянке у ближайшей больницы. Покончив с этим, двое мужчин, уже скинувшие белую форму, сели в кабину грузовика и тронулись в сторону Санта-Барбары.
В Аспене у Рота все складывалось просто отлично, даже лучше, чем обычно. И не последнюю роль в этом сыграла статья в «Лос-Анджелес таймс». В этом году звезды первой величины — они же потенциальные клиенты! — мелькали на склонах особенно часто, и, как выяснилось, все они прочитали ее и даже запомнили, хотя номер и вышел еще в сентябре. Вино было в моде. К обычным темам светских бесед — сплетни, чужие романы, курсы акций, пластическая хирургия и особенно громкие скандалы на студиях — прибавились споры о достоинствах калифорнийских и бордоских вин, оптимальном возрасте винтажей и, разумеется, о ценах.
Не раз и не два Роту удалось обменяться мнениями с людьми, чьи имена были у всех на слуху и кто именно поэтому раньше едва смотрел в его сторону. Пусть на этот раз речь шла только о вине, но ведь вполне возможно, что завтра они захотят услышать его совет по поводу, скажем, какого-нибудь двусмысленного пункта контракта. За всю эту снежную и солнечную рождественскую неделю лыжи Рота ни разу не коснулись склона, и Мишель единолично пользовалась услугами их персонального тренера.
Из Аспена они возвращались вместе с парой знакомых из Лос-Анджелеса. На тех произвел неизгладимое впечатление аристократический круг знакомых Рота, но он только отмахнулся от комплиментов и добродушно посетовал, что из-за избытка общения на лыжи совсем не осталось времени. Удачная неделя получила не менее удачное завершение.
Хорошее настроение четы Ротов немного омрачилось, когда по прибытии домой они не обнаружили ни Рафаэля, ни записки, объясняющей его отсутствие. Это было странно и неприятно. Удивленные, они быстро обошли комнаты и успокоились, убедившись, что Уорхол по-прежнему висит на стенах, Джакометти украшает террасу и все остальное вроде бы на месте. В комнатке Рафаэля на первом этаже остались его вещи, одежда висела в шкафу, а кровать была аккуратно застелена — словом, не замечалось никаких признаков внезапного или поспешного отъезда. Недоумевающий и недовольный, но не слишком встревоженный, Рот рано лег в постель и спокойно проспал всю ночь.
Только наутро он спустился в свой погреб.
— Твою ма-а-а-ать!
Заслышав этот вопль, Мишель едва не свалилась с велотренажера и тут же поспешила вниз. Там ее супруг в трансе не мигая смотрел на совершенно пустой стеллаж.
— Мое бордо! Все бутылки! Все до единой!
Рот принялся кругами бегать по погребу, сжимая и разжимая кулаки. Будь у него шевелюра, он бы уже выдергивал из нее клочья.
— Я найду этого сукина сына и задушу собственными руками! Я у него сердце вырву!
Изрыгая еще более страшные угрозы, Рот бросился наверх к своему «блэкберри» и один за другим сделал три звонка: в будку охранников у шлагбаума, в полицию и в свою страховую компанию.
Охранник с журналом регистрации въездов и выездов прибыл первым. К его приходу к Роту уже вернулась способность более-менее связно говорить.
— Итак, я желаю знать, кто и когда приезжал в мой дом и какого черта его не остановила охрана. — Его указательный палец уперся в грудь охранника. — И еще я желаю знать имя придурка, который тогда дежурил!
— Секундочку, мистер Рот.
Охранник лихорадочно листал журнал, молясь про себя, чтобы неприятное событие произошло не в его дежурство, и наконец с заметным облегчением поднял глаза на Рота:
— Вот, нашел. Сочельник. Срочный вызов врача. «Скорая» приехала в двадцать часов двадцать минут, а уехала в двадцать два пятьдесят. Дежурил Том. Ваш слуга сказал, чтобы машину пропустили.
— Еще бы этот засранец не сказал! — Рот вырвал у охранника журнал и уставился на страницу, словно надеялся найти там полное досье преступников. — Что это такое? Где название больницы? Где имя врача? Мать вашу!
