— Это неслыханно! — задохнулся от возмущения Рот и, подскочив к Элене, грозно навис над ней. — Вы что, намекаете, будто я сам украл свое вино?!
Женщина сунула копию страхового полиса обратно в портфель и поднялась со стула.
— Я ни на что не намекаю, мистер Рот. Боюсь, сегодня мы ни до чего не договоримся. Возможно, когда вы немного успокоитесь, мы сможем обсудить…
Рот не дал ей договорить:
— Я скажу вам, что мы сможем обсудить! У меня сперли вино на три миллиона баксов, а вы со своими идиотскими стандартными процедурами будете теперь из кожи вон лезть, чтобы не выплачивать страховку. Только у вас ничего не получится. Я либо получу обратно свое вино, либо чек на три миллиона! Это вам ясно?
— Совершенно ясно, мистер Рот, — кивнула Элена, направляясь к выходу. — Наш следователь свяжется с вами. И счастливого вам Нового года.
Садясь в машину, Элена пожалела о последних словах. Не исключено, что теперь у бедняги от злости случится сердечный приступ. Уже не в первый раз она задумалась о том, правильно ли поступает, соглашаясь ради денег терпеть все это невыносимое хамство и нечистоплотность. Взять хоть этого неприятного типа, который откровенно норовит надуть страховую компанию на семьсот тысяч. Мобильный телефон ожил, и в окошечке высветилось имя босса.
— Рот уже позвонил. Похоже, разговор у вас не получился? Ладно, обсудим все, когда вернешься.
Президент «Нокс Уорлдвайд», пожилой мужчина, за чьей обманчиво добродушной внешностью удачно скрывался острый профессиональный ум и не менее острое нежелание расставаться с деньгами, поднялся со стула, когда Элена вошла в его кабинет. Она особенно ценила во Фрэнке Ноксе эту немного старомодную любезность, столь редкую в современном, дурно воспитанном мире.
Он вышел из-за стола, и они уселись в два сильно потертых кожаных кресла у окна. Нокс не на шутку гордился тем, что вот уже тридцать пять лет не менял обстановку в своем кабинете. Старинный письменный стол на массивных тумбах, ореховые книжные шкафы, великолепный восточный ковер (уже порядком истончившийся посередке) на полу и потрескавшиеся картины с изображением оленей и прочих благородных созданий на стенах — все это старомодностью, элегантностью и комфортом напоминало самого Нокса и, как и он, принадлежало скорее прошлому веку.
— Ну что, еще один нескучный день в Голливуде? — усмехнулся он. — Рассказывай.
Элена коротко сообщила ему информацию, полученную от полиции, и в красках пересказала разговор с Ротом, не забыв и о попытке последнего взвинтить стоимость застрахованного имущества до трех миллионов.
— Фрэнк, честно, из него просто пар валил. Не было никакого смысла продолжать разговор.
— Я понимаю, — кивнул старик. — Я ведь и сам успел с ним побеседовать. — Он посмотрел в окно и задумчиво побарабанил пальцами по ручке кресла. — Итак, что мы имеем? Все произошло шесть дней назад, у грабителей было достаточно времени, чтобы спрятать концы. Полиция считает, что работали профессионалы. В доме у них был сообщник, скорее всего нелегал-мексиканец. Его уже и след простыл, и шансов найти — никаких. А наш пострадавший с пеной у рта требует чек, причем немедленно.
— На три миллиона, — уточнила Элена.
— Ну это он размечтался. По полису ему причитается два миллиона триста тысяч, и точка. Но и с этой суммой мне было бы крайне неприятно расстаться. — Он наклонился к Элене. — Сколько, ты говоришь, там было бутылок?
— Пятьсот с чем-то. Если верить Роту.
— Ну что ж, за неделю столько не выпьешь. Наверное, нам стоит пойти этим путем: искать не воров, а вино. Сбыть с рук пятьсот бутылок не так уж просто, если, конечно, это не была заказная кража. — Он встал с кресла и улыбнулся Элене. — Нам потребуется хорошая ищейка. Есть кто-нибудь на примете?
Элена села за свой стол и задумалась. Судя по разговору с полицейскими, расследование кражи винной коллекции не вызывало у них особого энтузиазма. За неделю след успел остыть, и никаких зацепок преступники не оставили. Похоже, делу предстоит годами пылиться на полке.
В прошлом ей неоднократно приходилось прибегать к услугам независимых страховых следователей — специалистов по самым разнообразным преступлениям и катастрофам: от кражи драгоценностей до обрушения жилых зданий. Но вино? С похищением алкоголя, да еще в таком количестве, Элене еще никогда не приходилось сталкиваться. Пять сотен бутылок исчезли так тихо и аккуратно, словно их и не было. С уверенностью можно сказать только одно: грабители не выставят их на продажу на интернет-аукционе еВау. Скорее всего, они выполняли заказ. Но чей? Другого коллекционера? Если так, то остается только вычислить любителя хороших вин с ярко выраженными криминальными наклонностями. Элементарно. В мире таких наберется несколько тысяч, не больше.
Фрэнк считает, что им необходима ищейка. Все верно, но только это должна быть особая ищейка, ищейка с воображением, специфическими связями и весьма своеобразным опытом.
Элена задумчиво перебирала свою картотеку. На букве «Л» она остановилась и вздохнула, вглядываясь в напечатанное на карточке имя. Да, это, несомненно, тот, кто им нужен, вот только готова ли она вновь встретиться с этим человеком? Пообещав себе, что на этот раз их отношения ни на йоту не выйдут за рамки чисто деловых, Элена нажала кнопку и соединилась с секретаршей:
— Пожалуйста, найдите мне Сэма Левитта. Он живет в отеле «Шато Мармон».
* * *
Если бы когда-нибудь Сэму Левитту взбрело в голову издать свою автобиографию, книжка получилась бы прелюбопытной.
Впервые Сэм заинтересовался не вполне законными способами обогащения, когда студентом юридического факультета вынужден был сам оплачивать свою учебу. Насилие и связанные с ним преступления его никогда не привлекали. Они были грубыми, примитивными и — немаловажное соображение — чересчур опасными. В качестве орудия Сэм предпочитал использовать не нож или пистолет, а интеллект.
Естественным выбором для него стала сфера корпоративного права. Он работал много, не жалел себя и скоро стал зарабатывать немалые деньги. А заодно, благодаря необходимости встречаться с клиентами в ресторанах, приобрел вкус к хорошей кухне и дорогим винам. В те годы у Сэма имелась лишь одна проблема, со временем становившаяся все острее, — скука. Источником этой скуки были все те же клиенты — злостные неплательщики налогов, укрыватели активов и отмыватели капиталов, однажды с помощью случайной удачи или непомерной жадности создавшие себе состояние и твердо намеренные многократно увеличить его. Довольно скоро все эти истовые служители культа доллара стали наводить на Сэма невыносимую тоску, скрывать каковую становилось все труднее.
